Так что, когда начались вечерние посиделки, семейство Эдгара готово было выслушать и принять любые известия.
Эдгар начал разговор как полагается. Сначала коротко изложил, как они с сыном проверяли силки и что туда попалось, а затем обратился к принцу, предлагая рассказать, как ему удалось вернуться, да ещё на драконе.
Ещё недавно Дион не знал бы как начать, что сказать, а о чём умолчать, но опыт пересказа увлекательных книг дал свои плоды. Сегодня его речь лилась бойко и связно. Он не врал, но излагал факты так, что они воспринимались именно с теми эмоциями, которые ему хотелось пробудить. Конечно, принц не стал вдаваться в подробности, но общую канву донёс до слушателей образцово, в результате чего все они с удовлетворением кивали в такт его словам.
Если верить Диону, то выходило, что похитивший его дракон унес принца к себе в пещеру, которая находится очень далеко отсюда, в Драконьих горах. Дракон не собирался его есть, драконы вообще не едят разумных. Он просто перепутал его с сестрой Дианой. Хотел похитить принцессу, потому что слышал, что она очень красива. Увидев, что похищенный — принц, а не принцесса, дракон страшно расстроился, запер Диона в пещере и улетел. Он бы так там и погиб от голода и жажды, если бы не Элидия.
Она вытащила принца из пещеры, отвела к себе домой, накормила, напоила, обогрела и помогла пережить суровую горскую зиму. А когда пришла весна, взяла все свои сбережения и потратила их на то, чтобы вернуть Диона домой. Заодно и с драконом договорилась. Выяснила, что он не просто так похитил принца. Его подговорил некий тип, который служит кортальскому принцу. Он же и обманул дракона, подсунув ему юношу вместо девушки. А всё это вместе взятое — заговор кортальцев против нанарской короны.
Драконы очень не любят, когда их обманывают, поэтому Грар, которого все присутствующие видели, теперь готов помогать Диону.
Эли сидела гордая и довольная. Её милый мальчик вёл себя как будущий король: умно, расчётливо, толково. Пел Эли дифирамбы, при этом ловко обходил вопрос: кто такая сама Элидия и откуда взялась. А заодно внушал будущим подданным патриотические чувства и ненависть к Корталу, который хочет захватить прекрасную, цветущую Нанарию.
Но вот вопрос про ведьм он зря обходит стороной. По сути, сейчас он станет ключевым. По крайней мере, она, Элидия, должна ставить его именно так: Нанария и ведьмы или Кортал и гибель. Особенно после того, как они с Дионом подслушали излияния магов-вредителей. Поэтому, когда Мелания с невинным видом спросила:
- А вы, Элидия, правда дочь графа?