— А я скажу тебе, что если бы такое случилось в армии бледнолицых, — ответил я ему, — то их командир сказал бы тебе, что приказ есть приказ и его надо выполнять, а иначе тебя расстреляют!
— Но бледнолицые не верят снам! — возразил мне воин, которого звали Четан Нажин или Тень Сокола. — А я верю!
— Вот и сиди здесь в овраге, Тень Сокола, и дожидайся нас, трус! А мы пойдем и заберем у них лошадей, и ничего плохого с нами не случится, потому, что у меня есть заколдованная рубашка, которая защищает и меня и вас.
Сказав это, я надел подарок Джи, и дал сигнал идти на кроу. Все бывшие со мной при этих словах сразу успокоились и один за другим исчезли в темноте.
Между тем дозорные, на возвышенностях по обе стороны от оврага, в котором находились лошади кроу, были явно уверены в отсутствии опасности, потому, что оба сидели и дремали. Удар гибкой палицы лишил сознания одного из них, ну а другого пронзила стрела, потому, что в последнюю минуту он все-таки очнулся от своего сна и заметил наше приближение. Убивший его воин тут же снял с него скальп, а мы тем временем спустились в овраг и начали перерезать путы на ногах у стреноженных лошадей. Потом каждый из нас вскочил на понравившуюся ему лошадь, и мы погнали табун в сторону того оврага, где мы укрыли своих лошадей.
Только тут нас обнаружили часовые, охранявшие сам лагерь, и подняли тревогу выстрелами и криком. Впрочем, опасности в этом для нас не было уже никакой, так как, переменив чужих коней на свои, мы помчались по прерии, как ветер. Понемногу начало светать, но мы продолжали нашу скачку и, хотя некоторых лошадей мы при этом все-таки потеряли, большую часть табуна нам удалось угнать. К тому же воин, убивший дозорного кроу, захватил с собой его скальп и ружье и очень гордился своей добычей.
Мы сделали большой крюк в сторону от нашей стоянки, и два довольно больших перехода, чтобы сбить наших возможных преследователей со следа. Но мы угнали так много лошадей, что их четкие следы были видны даже на камнях, так что кроу все равно нас настигли, и нам пришлось вступить с ними в бой. Ночью, чтобы не спать, я велел дозорным жевать зерна кофе и сам жевал их, когда наступала моя очередь, и до ночи догнать им нас не удалось. Но зато они догнали нас на рассвете, когда мы седлали наших коней, и с громкими криками понеслись в нашу сторону. Самое удивительное, что их тоже было двенадцать, но, только судя по их уборам, это были опытные и испытанные в боях воины, а отнюдь не те зеленые юнцы, что были в моем отряде.
Самое интересное, что страха перед ними я совсем не чувствовал. Но это не было и какое-то особенное мужество, совсем нет. Просто я очень верил в свое оружие, бесчисленное множество раз стрелял из него вместе с Володей и Ко и теперь смотрел на все происходящее словно со стороны. Это было удивительно, да, но и не более.