— Это всего лишь то, чему меня учили, — скромно заметил Ко. — Будь здесь моя сестра, она бы стравилась с ними куда быстрее.
— И у вас учат владеть мечом не только мужчин, но и женщин?!
— Только дочерей самураев, да и то не всех. Но, разумеется, всякая женщина из семьи самураев должна уметь постоять за себя и свой дом в случае отлучки мужа, иначе её просто никто не возьмет замуж.
— Однако у вас и нравы…
— Да, это так господин, но такова наша жизнь и мы к этому привыкли.
— А ты можешь научить меня драться так же, как и ты? — и Солнечный Гром дернул Ко за рукав.
— А я уже учу вас обоих, — усмехнулся в ответ Ко. — Мы же ведь вместе каждый день делаем упражнения, разве не так? Но только вряд ли мне стоит учить тебя владеть мечом, потому, что время холодного оружия проходит. Ведь если бы против меня выступил мой господин с револьвером в руках, то никакое искусство не спасло бы меня от пули. А то, что ты видел сейчас — для сегодняшнего дня это скорее исключения, чем правило — случайность и не более того.
— А вот как насчет этих самых… звездочек, — обратился к нему Володя. — Ведь ты же мне как-то рассказывал, что это оружие этих самых ваших… тайных шпионов и убийц, а оказывается, что и ты им владеешь, причем ничуть не хуже, чем мечом?
— Пускай мой господин этому не удивляется и не подумает ничего дурного, — ответил Ко, — потому что к синоби-но-моно я не принадлежу. Просто когда я был совсем ещё маленьким, случилось так, что мой отец, обнаружил раненного ниндзя у себя во дворе. Каким образом он туда попал, отец так и не узнал, равно, как и отчего тот оказался в столь бедственном положении. Он мог бы зарубить сам, либо отдать страже, но подумал, как самураи пытают попавшим к ним в руки ниндзя, и сжалился над этим несчастным. Отец стал за ним ухаживать и вылечил его, а тот в благодарность за это обучил его кое-чему из того, что он знал и умел, а когда уходил, то подарил ему этот набор сюрикенов. А отец был рад изучить синоби-но-дзюцу — приемы боевые приемы синоби, потому что был сведущ во многих боевых искусствах, но только не в том, что знали и умели только ниндзя. Тот человек потом признался отцу, что несколько раз хотел убить его, чтобы их тайны не распространились, но потом передумал, потому, что тот был очень добр к нему. Я видел, что они нередко беседовали часами, обсуждая технику сэкко — шпионов, тэйсацу (разведчиков), кисё (нападающих из засады) и приемы кантё — шпионажа и все такое, что было с этим связано, ну а после того, как этот человек ушел, отец всему, что узнал, научил меня. Вот так это было, — закончил он свой рассказ. — И вот откуда я владею умением ниндзюцу. Ну а кэндзюцу, умению драться на мечах меня с семи лет обучали и дома, и потом ещё в школе в Эдо, так что неудивительно, что с того времени я чему-то научился. Хотя до настоящего мастера мне ещё очень и очень далеко.