— Да!
— Тогда поехали и купим, — улыбнулся он. — И еще купим духи. А то пахнешь, как викартесса.
— О! — догадалась я. — Тяжело было меня целовать из-за этого, да?
— Поначалу, но потом мне понравилось, — он подмигнул. — Позже можем повторить.
Кавалером Тирс оказался щедрым. Накупил мне конфет, пирожных в нарядной коробке, несколько духов в изумительных бутылочках. Я перенюхала почти все ароматы в лавке и все не могла выбрать, поэтому он помог выбрать. И его выбор пришелся мне по вкусу. Сразу видно, что у него тонкий нюх.
Вернулись мы в хорошем настроении. Довольная Эдалина устала сидеть дома и подбила нас поехать на прогулку. Я только сбегала на кухню за колбасками…
Вечер прошел чудесно. А на утро грянул гром…
Я проснулась от громкого голоса викартессы:
— Подлецы! Какие подлецы! Из-за алчности замарали свое имя! У этих людей нет ни чести, ни достоинства!
Она шла с Тирсом по коридору и что-то горячо обсуждала. Я сразу поняла, что дело касается меня. Наспех натянула домашнее платье, которое сшили специально для меня, чтобы я могла самостоятельно одеться, и поспешила к ним.
— Садись, Вера, — устало произнесла Эдалина, как только я вошла к ним. Тирс сидел в кресле сосредоточенный и злой. И я даже боялась представить, что же случилось.
— Они решились на невероятную подлость, на низменное бесчестье! — Эдалина протянула газету. От волнения я не могла сосредоточиться, но глаза выхватили заголовок, напечатанный огромными буквами: «Падение нравов в доме Дотвигов».
«Неужели все из-за поцелуя?!» — поплохело мне. Но если бы.
«…Как нам стало известно из анонимных, но верных источников, скандал про новоявленную еериду Дотвиг является пустой шумихой. И даже то, что на ее запястье красуется родовая метка Дотвигов — не имеет никакого значения.
Как нам сообщил аноним, почившая лиера Виалина Дотвиг, обладая легкомысленным нравом, влюбила в себя не только старшего сына и наследнига Дотвигов — Лазара, но и его младшего брата. Поэтому есть подозрения, что новоявленная наследница — всего лишь младшая незаконнорожденная дочь младшей ветви Дотвигов.
Понимаем, новость ошеломляющая, однако нам была представлена родственная переписка между Доте игами, и причин не доверять ей нет…»
У меня задрожали руки. Пусть я ощущала себя Верой Смирновой, но от вылитых помоев на Дотвигов во рту пересохло.
— Вера! Это ложь! Невероятно гнусная ложь! — твердила Эдалина, мечущаяся по библиотеке, как тигрица в клетке.
— Если даже так, это позор! — прошептала я, прекрасно понимая, что теперь я для здешнего общества отверженная. Еще вчера меня считали завидной невестой, а теперь будут избегать как чумную. И я косвенно задела «грязным крылом» Нормеров. Не представляю, что теперь делать. Поджала губы. Хотелось плакать, но как назло не могу выдавить ни слезинки.