— А…
— И от нервов.
— Но…
— И для иммунитета. Весна, простуды, — я полезла в сумку.
Баба Зина глянула застенчиво:
— И всё?
— Вы абсолютно здоровы, — я достала из сумки три пузырька. — По две капли в чай, утром, днем и вечером. На крышках подписано.
Ненормальная пациентка живо откинула простыню и бодро соскочила с койки. Одернула безразмерную футболку, подтянула спортивные штаны и рассовала зелья по карманам.
— Душевная ты ведьма, милочка, — заметила она весело и взяла с тумбочки очки, которые явно носила для полноты образа. Зрение у нее стопроцентное. — Даром что черной прикидываешься. Вот поговоришь с тобой — и словно заново родишься! И ничегошеньки-то и не болит уже!
Подхватила со стула ветровку и глянула на Стёпу снизу вверх, да так внушительно, что коллега едва не присел.
— Учись, мальчик. Учись с пациентами работать. Улыбка, добрые глаза, спокойный голос… А вы-то ко мне только с иголками да ядами лезете… нелюди. Кышь!
Он отступил, освобождая выход, и посмотрел на меня разочарованно. Я, кстати, тоже слегка расстроилась. Столько приготовлений, а кончилось все неожиданно быстро и без обычного шоу.
Баба Зина ускакала, напевая «Катюшу», и палата разом опустела. А больница показалась очень, очень тихой. Вымершей. Я выдохнула и начала «разоружаться», снимая килограммы бижутерии.
— Кажется, реально ушла… — Стёпа выглянул в коридор и прислушался. — И как ты ее быстро в этот раз…
— Да поди придуриваться надоело, — я сложила в шаль браслеты и кольца.
— А ты уверена, что ничего…
— Да, — я завязала украшения в узел. — Уверена. Ничего. Как два месяца назад, так и сейчас. Не переживай за свою квалификацию. Если у бабы Зины что-то и не в порядке, так это голова, — хотя и мозг, и психика тоже в норме. В ненормальной норме.
А два месяца назад Стёпа позвонил и смущенно спросил, не могу ли я кое-что, вернее кое-кого, проверить. Уж больно случай странный. Анализы и обследования показывают одно, а пациент твердит об обратном, да так яро, что уже успокоительные на исходе. С тех пор и проверяю.
— Ну, ладно, — коллега наконец расслабился. — Чего теперь должен? Опять ничего?
— Нет, — я встала и прислушалась. За окном шелестела листва, чирикали пичуги и сипло мяукали. — Зверье поймать поможешь? В парке, говорят, видели.
— Кота? — он удивился. — Зачем?
— Для страшных ритуалов, — я таинственно улыбнулась и сделала большие глаза.
— Умойся, — последовал веселый совет, — выглядишь кошмарно. Давай минут через десять на крыльце. Людей успокою, — и тоже ускакал радостно.
— Одеяло найти какое-нибудь! — крикнула вслед.