Фрэнки еще минут пять пыталась унять бешено бьющееся сердце, ужасаясь одной мысли, что придется наступить на гордость и преследовать Егеря до конца контракта. Она посмотрела на свою обнаженную грудь, которая покрылась мурашками от холода и чужой ласки: Максим оставил ей свой номер телефона. Цифры и буква «е», обведенная кружочком. Все-таки пометил ее, заклеймил. Вот только охотник, похоже, превращался в добычу. Видимо, именно этой перспективы он так сильно и испугался, раз сбежал от Фрэнки. Решил взять тайм-аут и подумать.
«О чем тут можно думать, Франция?! Ты не имеешь права потерять с ним девственность!»
Да… но ведь петтинг не запрещен.
И до Фрэнки наконец дошло, о чем говорил отец, предлагая обсудить с мамой варианты «общения» с мужчиной без потери девственности.
— О Господи…
Но хотя бы миссия Сатаны прояснилась. Все оказалось гораздо проще, чем в теории с «братиком»-Егерем. Отец действительно лишь стремится завершить многолетнее противостояние до конца года. Кто победит — «Константа» или «Дол»? Кто станет наследником? Посмеет ли отец отказаться от собственной корпорации в случае поражения дочери или это обычный блеф?
Блеф — новое слово в словаре Фрэнки. Она вспомнила его с опозданием, но собиралась применять в декабре не раз. Шантаж, блеф — не те приоритеты, в которых она мечтала жить. Увы и ах, иногда приходится наступать себе на горло.
…Ответов на свои вопросы Фрэнки не знала, но была уверена в одном: контракт стервы ей нужен для того, чтобы нарастить хребет — а еще для того, чтобы поймать в капкан и Егеря, и Сатану, заполучив заветные одиннадцать процентов «Дола».
А гордость… придется и ей сказать «нет» на месяц, иначе можно признавать поражение в первый же день контракта.
Фрэнки достала смартфон, сделала снимок своей груди, на которой краснел номер телефона Максима, поправила платье и вызвала такси.
Охота началась.
* * *
Егерь долго сидел в своей машине и курил. Из динамика раздавались громкие биты, поддерживая и так высокий уровень адреналина в крови. Максим знал, что Фрэнки обязательно позвонит или, по крайней мере, скоро покажется на горизонте. Она собралась шпионить для отца, и Максим сам ее благословил.
Зачем он пригласил ее в свою жизнь? Потому что стоило услышать ее тихий стон, как сорвало крышу. На минуту Максим забыл, кто она, кто он. Хотелось раздеть ее и почувствовать.
Несмотря на эмоциональность, с самоконтролем у Егеря проблем раньше не было. Ничего, теперь, кажется, будут.
Нутро жгло от неудовлетворенного желания, и сквозь дым сигареты Максим видел, как Фрэнки вышла из ресторана и села в такси.