Езерский поднялся на сцену и, подойдя, обнял Фрэнки за талию, склонился к микрофону и сказал:
— Простите за этот цирк. Госпожа Уварова лечится от алкогольной зависимости и не отвечает за свои поступки. С вашего позволения, уведу ее обратно в лечебницу.
Он до боли сжал предплечье Фрэнки, а она, отважившись, резким размашистым жестом выплеснула вино в ненавистное лицо. Вот и тренировка с графином воды пригодилась.
— Легко списать свои темные делишки на алкоголь, но правда все равно выплывет наружу! — успела прокричать она, пока Максим не увел ее силой со сцены. Продолжая невозмутимо улыбаться, он утер глаза пальцами и прошипел:
— Ну все, ты сама напросилась.
— Долой «Дол»! — скандировала Фрэнки, понимая, что сейчас ее никто уже не спасет.
Максим утащил ее из зала и, отмахнувшись от секьюрити, которые пожелали помочь в укрощении бешеной активистки, поднял девушку на руки. Фрэнки ахнула и машинально обняла Егеря за шею, а он пронес ее по коридору и отпустил только у номера, который, наверное, снял на ночь. С той рыжей красоткой собирается провести, понятное дело. И почему-то тоскливо сделалось от этой мысли. Да пошел он! На три буквы!
Максим отпустил ее, чтобы разблокировать карточкой дверь, и Фрэнки, толкнув его в грудь, помчалась антилопой по коридору, зовя на помощь.
— Помогите! Насилуют!
Руки Максима больно обхватили Фрэнки, сграбастав, как куклу, и оторвали от земли.
— Если не замолчишь, я тебя придушу, — с ненавистью в голосе процедил он, потому что из номера в конце коридора выглянул настороженный мужчина в очках.
Фрэнки не успокоилась, и Максим, зафиксировав тонкие девичьи запястья пальцами, как наручниками, развернул ее к себе и поцеловал, грубо, но сдержанно, чтобы со стороны они выглядели, как любовники. Аромат вина, которым Фрэнки облила Максима, ощущался на губах слишком ярко, и она испуганно замерла, околдованная моментом. А Егерь прошептал:
— У тебя звучный голос, милая. Но я предпочитаю, когда женщины кричат подо мной. И ненавижу, когда из меня делают дурака. Только попробуй снова привлечь к нам внимание.
Максим нежно поцеловал ее в щеку и, кивнув постояльцу, который наблюдал за ними, поправил черную бабочку на шее. Незнакомый мужчина еще пару секунд потоптался, убеждаясь, что никто никого не насилует, и ушел к себе.
Не теряя больше ни минуты, Егерь втолкнул Фрэнки в свой номер, захлопнув ногой дверь. Девушка тяжело дышала, не зная, куда деться от противного желания, защекотавшего в животе. Неужели в тайном уголке души она на то и надеялась, что снова останется наедине с Егерем?