— Ну что вы, тетя Кастинья…
— Сильно не радуйся, я из твоей зарплаты за него вычту. Так вот платье заберешь, и надевай сразу, не береги. В полдень люди придут, кому и что отдать я на листочке расписала, ну вроде и все, — Наставница нахмурила брови, бесцельно смотря сквозь стену. — Ах да, еще мне сереницу принесли. Ты ее на вязанки разбей и в подсобке подвесь, она свежая совсем. Ну все, Софа, побежала я.
— Может, я с вами пойду?
— А за лавкой кто следить будет? Нет уж, ты тут, а я там. А как место тебе новое покажу, то сама ходить будешь, тебе полегче.
Наставница поспешила на выход, но обернулась напоследок.
— Готовые булочи на столе под тряпицей, чай там же, масло в подполье. Ну ты и сама все знаешь.
И меня оставили одну. Вот так, с ходу, будто я тут всегда и жила.
Рассиживаться не стала, позавтракала быстро, и пошла в подсобку раскидывать траву. Пока развешивала импровизированные венички, два раза сбегала посмотреть в печь, а на третий раз уже стала вынимать румянощекие булочки, выросшие в объеме в несколько раз.
Дела спорились быстро. Когда с вениками и настоем было покончено, я взяла шитую сумку и пошла к мисс Ростии, местной швее. Мастерская ее находилась неподалеку и пользовалась большим спросом у небогатых горожан и приезжих из ближайших деревень. Шила эта женщина на славу, но ткани у нее были дешевыми, а модели простыми. Мисс Ростия делала это осознанно, потому что дорогие ткани и сложные модели требовали больших денег и немалого времени, что сказывалось на цене товара. Такие одежды могли бы себе позволить только богачи, а для них она работать не хотела. С детства не любила зазнаек с толстыми кошельками, и старалась только для небогатых людей, таких же как и она сама.
Прикрыв калитку, я двинулась в нужном направлении, внутренне радуясь предстоящей обновке.
— Софочка, София! А я тебя ждал.
Соловьиный голос заставил меня остановиться и выругаться себе под нос.
— Томир, мы, кажется, еще в прошлом году все выяснили. Прекрати меня преследовать, — сразу пошла я в атаку.
Высокий, русоволосый парень, в простой рубахе все улыбался. Ну за какие грехи судьба поселила его в соседях. Не почему он не жил на другой улице города?
— Софочка, не кипятись ты. To было в прошлом году, а в этом мы еще ничего не выясняли.
Я закатила глаза.
— Все осталось в силе, — сказала я и пошла дальше.
— Ну Лунка, — простонал он, а я остановилась. Лункой называл меня только брат. Сразу настроение скатилось в яму, тут уж не радости. Медленно повернулась к «жениху».
— Почему ты меня так назвал? — грустно спросила я.