Сердцу сделалось радостно. Я иду почти домой! К женщине, что добра и ласкова ко мне, в дом, где у меня есть своя комната с кроватью, на которой сплю только я, и небольшим столом, за которым провожу долгие вечера. Все такое привычное и родное. Пусть ненадолго, но нужно жить сегодняшним днем. А завтра будет видно.
В городские ворота зашла уже с вечерними лучами солнца. Теплый вечер, красное зарево неба, легкий ветерок и тихая суета столичных жителей. До дома миссис Кастиньи чуть ли не бежала, улыбаясь как ненормальная. И не зря торопилась. Наставница сидела в легком цветастом платье на лавочке у широкого дуба, что рос перед изгородью, и грустно смотрела себе под ноги. Ждала, как ждут возвращение только дорогого сердцу человека.
Захохотав в голос, я понеслась к женщине. Нужно было видеть радостные глаза наставницы, услышавшей знакомы смех. Вмиг распрямились сутулые плечи, исчезли с лица мелкие морщинки, и глаза засияли счастьем.
— Софушка, — поднялась наставница, а я подскочила, и, не говоря ни слова, обняла так, если бы это была родня мама.
— Миссис Кастинья, как же я скучала! — пищала я, не отпуская ее из объятий.
— А как я скучала, с обеда маюсь. Уже в голову всякое полезло. Дай хоть посмотреть на тебя.
Я отпрянула, все еще широко улыбаясь.
— Какая ты красавица Софа, я прямо не узнаю тебя год от года! Скоро женихи ко мне толпами попрут, и что мне им говорить?
— Тоже скажете, никто не придет. А если такие найдутся, то чаем их буду поить, тем самым, что от застоев в организме помогает, — подмигнула я и мы засмеялись.
До самой полуночи мы сидели за столом в маленькой, но уютной кухоньке, с приоткрытым во двор окном, и пили чай. Я рассказывала об академии, экзаменах, и новых методах в целительстве, про соседок упомянуть не забыла, особенно про Линку. А наставница все кивала, кажется, совсем не слушая моего бубнения. Ветер тихо колыхал ее с проседью волосы, а глубоко посаженных глаз не покидало счастливое умиротворение.
— Миссис Кастинья, вам не интересно? — спросила я. Может женщина спать хочет, а я мучаю ее надоедливыми рассказами.
— София..3наешь, я ведь тебя всю зиму ждала..-целительница сделалась такой печальной, что в груди тревожно заныло сердце, — Детей у меня своих нет, и муж давно покинул этот мир. Одна я осталась на этом свете, а годы берут свое.
— Вам только чуть за пятьдесят, — подбодрила я.
— И все же не твои двадцать. К чему я это говорю. Я много лет думала, на кого оставлю свою лавку и этот дом..
— Нет, Миссис Кастинья, не продолжайте. Не хочу о грустном, — мне сделалось не по себе. Разговор явно обещал быть неприятным.