— Гадалка? А, та гадалка! Так мне же нужно было как-то развлекать гостей. Народ, как известно, любит всю эту ерунду, связанную с будущим, магией и другой подобной белебердой, — затараторила Зинаида Семеновна. — Почему тебя это беспокоит?
Не нравилось мне объяснение бабушки, но объяснить почему, я не мог. Слишком уж странно было то, что тетка на маскараде так упорно говорила про девушку-судьбу в красном, будто она ее лично знала, и про цветок Мишане.
— Просто не похоже на тебя. Ты отродясь к гадалкам не ходила и не верила им, а тут пригласила…Может, у тебя имелась некая цель?
Бабушка махнула рукой, изобразив покер-фейс.
— Так я ж не для себя приглашала! А чем остальные занимаются — это их личное дело. Я в чужую жизнь никогда не вмешивалась, ты сам знаешь.
Ну конечно! Интересно, бабуля раньше в секретных службах не работала? Она просто мастер скрывать и добывать информацию.
— Ладно, мне пора. Давай отвезу тебя и поеду по своим делам.
Уже у двери бабуля тормознула меня рукой и полезла в причудливую сумочку, висящую на ее предплечье.
— Подожди, Славочка. Я тут свечки в церкви прикупила. Их прямо из Израиля доставили. Почищу-ка я твой кабинет и тебя священным огнем. Может все дело в атмосфере, которая тебя окружает? А тебе еще девочку уговорить с тобой быть нужно!
Я застонал. Только не это! Никаких ритуалов больше!
Слава
"Николаевский проспект, дом тридцать четыре, квартира пятьдесят семь". Прочитав адрес еще раз, я засунул телефон обратно в карман. Вроде, правильно приехал. Уже стемнело, а искать нужное место в темноте было сложнее. Мишаня сегодня со мной ехать отказался. Занят был — пытался найти свою Аленку, которая, видимо, сбежала от него, раз в квартире не появлялась. Друг на себя перестал быть похож — так переживал. Ездил к ней каждый день и любовные записочки оставлял, и смски писал, как школьник. Но Алена пока оставалась непреступной крепостью.
Выйдя из машины, я посмотрел наверх на предполагаемое окно моей золушки. Свет горит, значит дома. Это хорошо, не придется по сто раз сюда кататься. Надеюсь, здесь живет нужная мне женщина. А то мое поведение начинает напоминать цирк мне самому.
Поднявшись на нужный этаж, я позвонил в звонок. Шорох за дверью дал понять, что кто-то к ней определенно подошел, но открывать не торопился. Глазок потемнел и оставался темным секунд десять. Так долго всматривается? Вроде в подъезде светло и меня должно быть хорошо видно.
— Лизаветта Ринатова? — подал я голос. В тот же миг от двери отскочили, и раздался грохот, а потом стон. Дальше была еще череда непонятных звуков: сначала будто кто-то прыгал на одной ноге, затем звон, затем топот и какое-то бормотание. Там что третья мировая началась? — Лиза, это вы? Я вас слышу и хочу с вами поговорить.