— Вячеслааав Анатоольевиииич! — прервав нашу идиллию в кабинет влетела медсестра с щеками цвета спелых помидоров и волосами слипшимися от пота. — Катастрофааа!!!
Слава бережно опустил меня на пол.
— Что случилось?
— Выпадение ножки при головном предлежании.
— Что?! Такого не может быть! Это противоестественно!
Слава схватил халат с вешалки и стал судорожно его натягивать.
— У Марковой. Все шло нормально. Раскрытие полное. И тут Антонина Юрьевна говорит, что ребенок начал входить в родовые пути вместе с ножкой. Она сначала не хотела мать пугать, но мы подумали, что ребенок погиб, поэтому пришлось срочно делать КТГ, Антонина Юрьевна говорит — гипоксия плода, сердце не выдержит у малыша. Нам нужна ваша помощь!
Я автоматически схватилась за живот, слушая то, что говорила медсестра. На Славе лица не было, поэтому коротко извинившись передо мной, он вылетел из палаты и побежал на роды, которые могли закончиться трагедией для крохи, его мамы и всей их семьи. И для меня, потому что вряд ли я бы смогла сейчас подобное не примерить на себя саму.
Сначала я хотела просто дождаться Славу, но потом решила, что не смогу усидеть на месте. Накинув халат для посетителей, я пошла в сторону родового отделения. Мне, скорее всего, нельзя было там находиться, но я только хотела быть ближе, и еще побыстрее узнать, что с той девушкой и ее ребенком все хорошо. Я верила в своего героя, который сумеет сотворить чудо.
***
Дойдя до стола дежурной медсестры, я никого не увидела, поэтому воспользовавшись ситуацией, взяла стопку каких-то анализов и результатов обследований, на которых прочла фамилию Маркова с инициалами А.И. Какая удача, ведь именно у нее Слава сейчас роды принимает.
— Девушка, вы что хотели? — полная медсестра с рыжими кудрявыми волосами, появившаяся прямо из стены (я подумала, что там был туалет), бросила на меня строгий взгляд из-под очков.
Я повертела в воздухе бумажками.
— Болотов просил срочно принести в родовую.
— А, по Марковой что ль? Я б сама отнесла! Чего других напрягать? — она прищурилась. — Не видела тебя раньше. Новенькая?
— Хм, вроде того, просто помогаю Вячеславу Анатольевичу, — мне было неуютно под внимательным взглядом медсестры. Хотелось сбежать от нее, но я старалась не выдать своего состояния.
— Помогаешь, значит? Ну, Болотов! Жеребчик! — хохотнула она, тряхнув кудряшками. Комментировать ее слова я не стала — не до этого сейчас. К тому же Слава действительно был жеребцом, только моим собственным, и ничьим больше.
Пробежав мимо медсестры, я понадеялась, что она не заметит, что я в домашних тапочках, которые Слава привез, когда меня определили в больницу. Но на удивление на ногах медсестры тоже были тапочки. Она заметила, как я кошусь на ее ноги.