— Что всё это значит, крошка? — Он встал перед ней, скрестив мускулистые руки. По крайней мере, он больше не звучал убийственно. — Почему здесь? Почему сейчас?
— Потому что… просто потому что.
— Недостаточно веско.
— Просто… — «Сделай это, скажи ему». — Потому что парням нужен секс, и нет лучшего способа заинтересовать. И потому что я хочу тебя. — «Наверное. Точно». — А ты меня хочешь?
Он провел языком по зубам.
— Ты не готова услышать правду.
— Я готова, — она вскочила, чтобы схватиться за воротник его рубашки. — Пожалуйста.
— Твоя семья забрала у тебя что-то ценное, — сказал он, отпуская её пальцы, не применяя сил. — Я не буду делать то же самое.
— Ты и не сделаешь. Будь со мной, и ты поможешь мне забыть. — «Умолять сейчас?» Ее щеки запылали от новой волны унижения. — Мы предначертаны друг другу, так ведь?
Взгляд, которым он окинул её… такой нежный, такой трепетный, что опустошил её.
— Мне не нужна предначертанная встреча. Я проклят, не забывай.
Да. В тот момент, когда он влюбился, переключатель, вероятно, щёлкнет в его возлюбленной, и она сделала бы всё возможное, чтобы его убить.
У него была книга с подробным описанием проклятия и, возможно, ключом к его разрушению. Проблема была в том, что подробности написаны каким-то кодом, со странными символами и странными загадками. До сих пор никто ничего не смог расшифровать. Но они смогут.
— У тебя есть эта книга. У тебя есть надежда.
«У нас есть будущее».
— Я не буду рисковать своим сердцем, эмоционально или физически, — он посмотрел на неё, играя локоном её волос. — Но однажды мы будем вместе. В один прекрасный день. Через четыре дня, точнее. Тогда я удостоверюсь, что ты готова».
Вывод: он планировал переспать с ней, так же, как со многими другими. Когда их отношения угаснут — а он явно ожидает, что все утихнет — они бы сделали, что? Вернулись к их дружбе, как ни в чем не бывало?
«По крайней мере, он будет в моей жизни».
«Я жалкая».
— И… ты… неважно. Я возвращаюсь домой.
Его большие руки обхватили её лицо, удерживая на месте. Страх забрался ей по спине. С которым она жила двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю в Нью-Йорке.
«Ты оставишь свои руки там, где я их положил, красотка, или я их сломаю».
Её легкие сжались, и стало невозможно дышать.
— Всё в порядке, крошка. Успокойся, — Уильям провел пальцами по её волосам. — Сделай глубокий вдох.
«Раскрой свой рот для меня».
Джиллиан вспыхнула, отбиваясь от Уильяма.
— Отпусти меня. Ты должен меня отпустить. — Когда её кулаки разбили в кровь его нос и губу, у неё не осталось гордости. Никаких амбиций, только побег. — Не прикасайся ко мне! Перестань меня трогать!