Заставив Пьюка принять Безразличие, она как-то спасла жизнь Уильяма? Смешно! Он подозревал, что Гадес видел прошлое сквозь призму своей гордыни.
Но в любом случае Гадес ясно дал понять, что планирует уничтожить того, кто встанет на пути его сына.
«Убей всех, кто угрожает моему выживанию, и всегда мсти за неуважение».
Безразличие рявкнул, и Пьюка охватила ярость.
Вдох, выдох. Пьюк призвал лёд… безрезультатно, как будто князь заблокировал его единственную защиту. Или его эмоции уже невозможно заглушить.
— Хотел бы ты освободиться? — спросил Гадес. — Однажды я правил демонами. Я могу избавить тебя от Безразличия, без проблем… но есть вероятность навредить тебе в процессе. Это привилегия, так как мне нравится причинять вред другим.
Ярость усиливалась.
— Я пас.
— Тогда слушай сюда, маленький принц, потому что пришло время для истории. — Гадес обошёл его, излучая угрозу. — Красная Королева также сказала мне, что моя жизнь изменится в тот день, когда я наткнусь на воина непревзойдённой силы и свирепости, который поможет мне решить проблему моего любимого сына. Если я буду хорошим мальчиком и не убью его. Сейчас ты здесь, разнюхиваешь всё вокруг моего сына и его проблемы.
Непревзойдённая сила и свирепость… «похоже на меня».
— У этой проблемы есть имя?
— Она.
Она. Джиллиан.
— Она может быть проблемой для Уильяма, но она — решение для меня. Я не покину без неё эту реальность.
— Не хочешь? — Гадес выгнул тёмную бровь. — Уже одержим ей, несмотря на то, что только что встретил. Несмотря на Безразличие. Считай, что моё любопытство немного задето. Вообще-то, чуть меньше чем немного. Капельку.
Если Гадес решит удержать Пьюка от его будущей жены — от его будущего, решено — Гадес умрёт.
— Твоя сила и свирепость сильнее моей? — спросил Гадес.
Нет необходимости размышлять.
— Да.
— Давай узнаем наверняка?
Секунду назад Гадес стоял в стороне, а в следующую — его дыхание коснулось лица Пьюка.
Пьюк один за другим заблокировал первый, второй и третий удары, спасая свой нос от перелома. Но Гадес не без причины считался мастером стратегии и явно ожидал сопротивления; заставив Пьюка защищаться, он смог свободной рукой украсть другой кинжал, вложенный в ножны на талии Пьюка. Удар, удар, удар. Гадес ударил ножом в его почку, печень и кишечник.
Любой из этих ударов мог убить человека. Все три? Верная смерть. Хотя мучительная боль пронзила Пьюка, тёплая кровь потекла по его ногам, ослабляя его, он оставался невозмутимым.
Не скованный необходимостью сражаться честно, он ударил коленом между ног Гадеса. «Яйца, наслаждайтесь встречей и приветствуйте в горле хозяина». Когда князь нагнулся, хватая ртом воздух, Пьюк ударил его в челюсть.