- Болтушка ты, Чара. А муж твой где?
- С мужиками сидит. Они там думают, где остановиться, как в крепости будем.
- И надумали?
- Корвус сказал, крестьяне уходят далеко за крепость, ближе к зелёным землям.
- Чара, это не маг ли к мужикам подошёл?
- Ой, сбегаю сейчас!..
Шевеление, словно тень, возносящаяся к чёрным ветвям деревьев. Топоток торопливых ног по шелестящим листьям. Движение поблизости.
- Ксения... - еле уловимым шёпотом прямо в ухо. - Знаю, что слышишь, хоть пошевелиться не можешь. Ты не бойся. Это пройдёт у тебя скоро. Знаю-знаю, о чём спросить хочешь. Про то, отчего ты вот так слегла. Ксения, прости меня, дуру... Не подумала, что позволила тебе, неподготовленной, вот так сразу пропустить столько сил через себя. Сломалась ты. Придётся Корвусу твоему нести тебя до самой крепости, да и там полежишь, пока на ноги не встанешь. Всё... Не говорю больше. Метта здесь где-то бродит, сторожит. Да и маг наш с Чарой сюда идут...
Так хотелось сказать, что ей всё равно, кто идёт да зачем... Усталость существовала где-то внутри, словно... устала душа. И только слова "Корвус твой" будто ласково погладили по голове.
Мгновения пустоты и покачивающихся волн тьмы.
- ... Ну и потом... - Маг задумался и поднял бровь. - Если она только недавно раскрылась в личной магии, которая передаётся по роду, последних событий для неё было слишком много. И она слишком часто использовала родовую магию. Пропустила через себя слишком много сил. Физическая оболочка Ксении перенапряглась. И, небось, каждая косточка сейчас у неё ноет. Ей просто надо отдохнуть.
- Ишь ты, как, - почтительно сказала Чара. И после паузы спросила: - А не очнись, значит, родовая сила в Ксении, и мне бы такой силы не видать?
- Ты права, Чара. Именно так и было бы. И ты осталась бы ведьмой с домашними поделками для своих деревенских.
- Мори, а она теперь всегда так будет? - вступил в разговор жёсткий женский голос. - Ну, если с силами переиграет?
- Что ты, Метта. Скорее, это её закалит. Но оправляться сейчас ей и правда придётся длительное время.
Отдых закончился, и обоз снова тронулся в путь-дорогу. А Ксения снова лежала на руках Корвуса. Сознание постепенно восстанавливалось, но ни видеть, ни говорить она не могла. Как не могла и шевельнуться.
К утру, когда солнце встало над лесом, остановились и с такой радостью запалили костры, что даже Ксения прочувствовала счастье людей, вынужденных скитаться без тепла и горячего... Но сама продолжала то и дело впадать в небытие. Только Адри могла распознать, когда она приходит в сознание, и втихаря делиться информацией, что происходит в обозе и вокруг.