— Хватит ныть, Ира, — она тычет в меня ложкой, словно строгая учительница указкой. — Сегодня вечером ты идешь на вечеринку к Стасу, так что никакие возражения не принимаются.
Я шумно вздыхаю, качая головой. С ней бесполезно разговаривать. Хоть головой о стол бейся, все равно не поймет. А если упрется, так вообще конец света…
Неужели придется идти на эту глупую вечеринку?
Когда у каждого своя правда, становится понятным, откуда берется ложь. (Леонид С. Сухоруков)
— Назар, перезвони мне. СРОЧНО! Прослушай уже эти сраные сообщения и позвони!
Спустя пару часов после моего освобождения из полиции я, наконец, добираюсь до дома. Мне приходится тащить свой байк до заправки, чтобы покормить проголодавшегося железного коня, а потом мчать через весь город по переполненным машинами улицам.
Костя не отвечает на звонки, и я начинаю волноваться. Надеюсь, ему удалось улизнуть от патрулей. Не зря же я просидел всю ночь в обезьяннике.
В подъезде дома прохладно.
Я захожу в лифт, нажимаю на самый последний этаж и прислоняюсь спиной к стене. Снова проверяю сотовый, но ни звонков, ни сообщений так и не нахожу.
Двери закрываются, и лифт приходит в движение.
Сеть пропадает в тот момент, когда я пишу сообщение другу, чтобы он дал знать, что с ним все в порядке, но потом я блокирую экран и убираю мобильник, так ничего и не отправив. Зря я волнуюсь. С Костяном точно все хорошо, он всегда выходит чистеньким из дерьма. Его удаче можно только позавидовать.
Кабина останавливается — я поспешно выхожу на площадку и достаю из кармана ключи от квартиры. Уверенно открываю дверь, захожу внутрь. Бросаю ключи на тумбочку, стягиваю кроссовки и только в самый последний момент замечаю чью-то фигуру в кресле.
Я живу в студии. Большой и просторной. Можно сказать, даже огромной. Кровать находится в дальней части слева за углом. Пол покрыт гладким паркетом. У меня есть барная стойка, кухня слева, кожаные диванчики с креслами перед телевизором. Столовая сделана в стиле кафешки: стол находится у стены с диванчиками напротив друг друга. Везде развешены картины и карточки моих любимых групп. Книжные полки, шкафы, даже парочка цветов в горшках. Боксерская груша. Большие панорамные окна в пол, выходящие на балкон. И все остальное так, по мелочи. В общем, настоящее жилище холостяка. В мои-то почти восемнадцать лет это звучит даже смешно.
Человек сидит в кресле, закинув ногу на ногу. Его пальцы скользят по планшету, а брови сведены и нахмурены. Идеальная укладка темных волос, редкая еле заметная седина на висках. Брюки, синяя рубашка, солнцезащитные очки на голове. Безупречно вычищенные лакированные черные ботинки.