Костя шумно вздыхает — я медлю, а после отхожу от кровати и присаживаюсь на стул.
— Она после аварии такая? — догадываюсь я, вспоминая рассказ Стаса.
Парень неуверенно пожимает плечом. Видимо, поэтому он не хотел, чтобы я сюда приходила. Стыдится свою мать и того, что с ней случилось. Не хочет, чтобы его жалели. Или осуждали. Она у него как страшная тайна, которую никому нельзя рассказывать.
— У нее депрессия, фобии. Из квартиры вообще не выходит, людей избегает. Левая рука из-за травмы отказала. Психоз там какой-то, хрен ее разберет, — бурчит парень. — С кратковременной памятью проблемы. Она через пять минут вообще забудет о твоем существовании.
Грустно потупив взгляд, я неуверенно поправляю кофточку.
— Она хоть живая, — тихо говорю я.
Костя косится в мою сторону, собирается что-то сказать, но передумывает. Он знает, что моя мама умерла от рака, отец рассказал ему об этом, когда они случайно пересеклись. Правда, без подробностей…
Назаров достает градусник и поджимает губы.
— Тридцать семь и восемь. Уже меньше. Это ведь хорошо?
— Да, — киваю. — Но врач нам не помешает, так что говори адрес, если не хочешь, чтобы я пошла и рассказала твоей маме, что тебя пырнули ножом и ты умираешь.
Костя кривится, медлит. Шмыгает носом, а потом все-таки называет район, улицу, дом и номер квартиры. Я поспешно отправляю полученную информацию Элли и облегченно вздыхаю. Что ж, остается только ждать. На большее мы не способны.
Обман дает неслыханную власть. Потому что люди живут воображением. А воображением легко управлять. («Михаэль Энде. Бесконечная история», Гморк)
— Да, любовь моя, — кое-как отвечаю на звонок Элли, выходя из аптеки.
Не хочу разговаривать с ней — в башке сейчас один Назаров, которому нужно принести лекарства, иначе он коньки отбросит. Жопой чую, что с этой раз он сухим из воды точно не выкарабкается. Вроде, взрослый человек, двадцать один год, а ведет себя как придурок. Я в свои семнадцать (почти восемнадцать) мыслю гораздо адекватнее.
— Чем занимаешься? — невинно интересуется девушка.
Чет мне не нравится ее тон, по любому сейчас какой-то подох выскочит.
— Да в городе, — отмахиваюсь. Быстро иду в сторону дома Костяна. — Увидеться хотела? Я немного занят сейчас.
— А чем занят? — ее голос такой, будто Элли скучающе рассматривает свой маникюр.
Вот же пристала… Не люблю я врать человеку, который мне небезразличен, но и рассказывать правду тоже не вариант. Да и что я скажу? Я иду домой к Назарову, который умирает из-за ножевого ранения, а Ира пытается его спасти? Тот еще мыльный сериал.