Пыл остывает, и я поджимаю губы.
— Я оказала ему первую помощь, сделала все, что в моих силах. Уж извини, что моя самодеятельность привела к этому. Я не врач, и даже не медсестра. Я вообще не обязана вам помогать в этом дерьме. И трогать его рану я больше не собираюсь, понял? Лекарства купил?
— Купил, — бурчу я, протягивая пакет.
Назар коротко смеется, морщится.
— Тебя только что уделали, Стасян, — хрипит парень, я лишь бросаю в него предостерегающий взгляд.
Ира забирает пакет, достает оттуда лекарства. Те, что для Назарова, кладет на тумбочку, свои прячет в рюкзак.
— Врач будет примерно через час, так что для начала нужны деньги, — уверенно говорит девушка.
— Деньги — не проблема, — отвечаю. — Мне нужно только с карты снять. С собой налички нет.
— Тогда — вперед, — смотрит на меня, как на дебила.
Я киваю, мысленно кривлюсь и выхожу из комнаты. Ну, и телка. С ней лучше не спорить, а то загрызет. А с виду такая милая…
* * *
Через час и десять минут появляется врач. Мама Кости начинает шуметь в своей комнате — не удивлюсь, если она прямо сейчас баррикадирует дверь, чтобы никто не смог добраться до нее. Мужчина с чемоданчиком проходит вглубь квартиры, осматривается, оценивает ситуацию в комнате, затем смотрит на Назарова. Тот в ответ скептично морщится.
— Так, и что у вас здесь случилось?
Его идеально уложенные темные волосы больше подходят для актера или же модели, но никак не для врача. Аккуратная щетина, карие глаза. Одежда явно куплена не на распродаже.
— Ножевое ранение, — Ира поднимается на ноги. — Я вчера зашила рану, но сегодня у него поднялась температура. Гноя, вроде бы, нет, но я понятия не имею, что делать.
Его даже не смущает фраза «зашила рану», которую произносит школьница. Мужчина ставит чемодан на пол рядом с кроватью, закатывает рукава и без лишних вопросов принимается за осмотр. Мы стоим в стороне и ждем окончательного приговора.
— Как именно Вы зашивали рану? — интересуется врач.
— Шелковые нитки прокипятила, иглу накалила, плюс еще спирт, — неуверенно бормочет та.
Шелковые нитки… Ничего себе богатство.
Молчание. Открывает чемодан, достает какие-то ножницы, начинает снимать швы. Я морщусь, бросая взгляд на рану. Через несколько секунд мужчина снова подает голос.
— Болит сильно?
А как же, ножевое, мать его.
— Терпимо, — Назар.
Ну-ну, у тебя же болевой порог высокий. Хоть живьем кожу снимай, мало что почувствуешь.
— Гноя внутри нет, но рана слегка воспалена, — констатирует врач. — С должным уходом все пройдет быстро. Я ее обработаю, наложу шов, а дальше выпишу мази. Если появится гной или все станет еще хуже, то звоните, я оставлю свою визитку.