Все вокруг нас казалось таким необычным, да и мы с Сергеем выглядели как двое сумасшедших, убежавших из «психушки», перепутавших время года и приехавших на пляж купаться в январский холодный день. Все это безумие вызвало в каждом из нас озорной детский смех. Сев в машину, мы еще минут тридцать смеялись, не могли остановиться. Мы досмеялись до такой степени, что животики наши устали от этой ржачки, скулы наши уже болели, смеяться было невозможно, но остановиться мы тоже не могли.
Подъехав к гостинице, я пулей поднялся в свой номер. На моем лице блуждала бессознательная улыбка, глаза сверкали озорными, детскими огоньками, по всему моему телу от макушки до кончиков пальцев на ногах разбегались миллиарды гормонов счастья. Мое тело было будто наэлектризовано, оно сразу же помолодело лет на двадцать. Бессонные ночи, перегрузки, нервные напряжения, которые мне пришлось пережить в предыдущие дни, исчезли, как исчезает туман при появлении хорошего ветра.
Это ощущение было для меня настолько новым, что я задумался: «Что же такое смех? Зачем он нужен? Много ли человеку надо для счастья? Почему последние тридцать минут я пребываю в фантастическом, приподнятом настроении? Почему мы так редко смеемся? И почему, для того чтобы человеку радоваться, необходимо проделать какую-то очень серьезную работу? Ну, например, для того чтобы радоваться, спортсмену нужно стать олимпийским чемпионом, а перед этим годы истязать свою психику и свое тело? Почему ученому нужно годами хмуриться, морщить лоб, чтобы, сделав открытие, быть счастливым всего лишь несколько часов? Почему предпринимателям необходимо долго нервничать, злиться, переживать, страдать, чтобы, став богатым, радоваться всего лишь несколько мгновений? Почему дети смеются просто так, без причины?». Одним словом, дорогой читатель, вопросы сыпались один за другим, и я не знал, как на них отвечать.
Проведя семинар успеха, я прилетел в Москву, а вопросы меня так и не отпускали. Я первым делом попросил своего помощника Галину купить мне книги, посвященные смеху Мне хотелось узнать о смехе как можно больше. График моих семинаров очень напряженный, и я вновь куда-то улетел. Но каково же было мое удивление, когда через неделю мой секретарь и помощник сказала мне: «Владимир Викторович, нигде нет ни одной книги, посвященной смеху». Странно, подумал я, книг, посвященных депрессии, самоубийствам, боли, страданиям, очень много, как научных, так и художественных. Что же получается: про смех никто не написал ни одной книги? Тогда я сам начал размышлять: что же такое смех?