Мой отец родился на Украине и рос практически сиротой. Дедушка мой погиб, а бабушка сильно запила. Мой папа при живой матери познал практически нужду беспризорника. Учился мой отец на «отлично», был красивым, толковым мальчишкой, но он не смог пойти даже на школьный выпускной вечер потому, что ходил в разных ботинках. Ему было очень стыдно за свою бедность и нищету. Чтобы как-то выжить и прокормиться, мой отец поступил в железнодорожное училище. Как он рассказывал, там уже он перестал голодать: хлеба выдавали по полбуханки в день! По тем послевоенным голодным временам о таком количестве хлеба можно было только мечтать. Помимо этого студентам-железнодорожникам выдавали одежду. Для моего отца, полубеспризорника, возможность носить новую одежду, форму железнодорожника, шинель, ботинки была неслыханным счастьем. Окончив училище, по распределению мой отец попал на Забайкальскую железную дорогу, судьба его занесла далеко-далеко на Восток на девять тысяч километров от солнечной Украины в поселок Ерофей Павлович. Там он встретил мою маму — Раису Соловьеву. Судьба моей мамы, так же, как и миллионов людей, переживших революцию, голод, холод, войну, сталинские репрессии, была тоже трагической, страшной, не приведи Господи.
Дедушка мой, Василий Соловьев, родился в трудолюбивой богатой семье. У моего прадедушки были заводы, сады, одним словом, огромное хозяйство. Как взрыв, грянула революция, кровью залита была вся земля русская. Злобой, безумием, ненавистью наполнились сердца миллионов обычных людей, человеческая жизнь ничего не стоила. Моему дедушке Василию Соловьеву было тринадцать лет, когда ночью раздался громкий стук в дверь. Пьяные солдаты со всей силой прикладами винтовок разбудили несчастных родных, в ночной одежде выгнали на улицу и расстреляли всех у сарая. Мой дедушка чудом уцелел. В суматохе один из солдат сжалился над тринадцатилетним мальчишкой и отпустил его, тихо шепнув на ухо: «Беги». Была осень, и всю зиму мой дедушка с таким же чудом уцелевшим десятилетним мальчиком жили у соседей в бане.
У бабушки моей, Натальи Поповой, детство тоже было страшное. Она была дочкой деревенского священника, моего прадеда. Храм разграбили, прадеда моего сослали на остров Соловки в лагерь принудительных работ, там он, бедолага, и умер. Единственное письмо, чудом дошедшее до моих родственников, наполнено было страданиями и болью: «Умираю с голода. Если есть возможность, пришлите хоть картофельных очистков». Так и погиб мой прадед на Соловках мученической голодной смертью. А бабушка моя Наталья Попова семилетней девчонкой начала батрачить в семье колхозного председателя. У председателя было девять детей. Работы по дому было много: стирка в ледяной воде, уборка, готовка. Так и проработала моя бабушка всю молодость в батраках. Ее даже не научили грамоте. Удивительно мудрая, добрая, умная женщина так и оставалась всю жизнь неграмотной.