— А как же любовь? — уточнила я.
— Если между женихом и ламирией не будет чувств, то соискательница не пройдет испытание, — отозвался мужчина, подливая в мой бокал пьянящий напиток.
— А как же остальные? — не унималась я.
— Камилла, — в голосе маски послышался намек на усмешку, — неужели ты не веришь в богов?
— Скажем так… — пожав плечами, скользнула взглядом по столу, — я давно не получала подтверждения их наличия.
— А тебе всё надо доказывать? — раздался резкий вопрос.
Вскинувшись, устремила взор на маску, но отвечать не стала. Бесполезно. Я отказалась от своих чувств, не желая выгореть или стать рабыней чужих желаний. Верю я в богов? Ρаз всё это время я жила, не пересекаясь с Мигаром, значит, они слышали мои молитвы и помогали. Вот только, кажется, именно на этом острове что — то пошло… Не так…
— А что потом? — спросила то, что давно пульсировало в мозгах.
— Жить счастливо, — усмехнулся маска, и теперь я это точно расслышала.
— Неужели будущие лами захотят сделать свое счастье достоянием общественности? — изумилась я.
— Сама суть существования лами — это решение общественных вопросов, — пустился в объяснения мужчина.
Да, я знала, что из мужчин лами получаются лучшие руководители и судьи секторов, женщины же остаются хранителями очага, только заботятся не столько о своем доме, сколько о секторе, в котором живут. Они, словно наместницы богини благополучия, решают проблемы других, убирая даже зачатки агрессии и зависти. Любой сектор будет мечтать увидеть на своей территории лами — живых представителей богов, действиями которых руководит само правосудие.
Однако меня не покидало ощущение, что несмотря на всю историческую серьезность мероприятия, на этом острове разворачивалось шоу, где все знали и понимали свои роли… Кроме меня.
В этот раз организаторы мероприятия скрыли список тех участников, которых призвал пророк. Провели отборочный тур, хотя сразу было ясно, кто окажется в коге. Разумеется, вопрос о моей персоне был жестко проигнорирован, лишь после третьей попытки выяснить, почему так произошло, мужчина буркнул, что, мол, форс-мажоры никто не отменял. Не знаю почему, но я успокоилась, перестав настырно приставать к маске.
Вино шумело в голове, а солнце до такой степени нагрело воздух, что тень от массивных деревьев не спасала. Казалось, открытые участки кожи обгорали не из-за прямых лучей, а по вине раскалённого ветра. Осознав, что мне жизненно необходим душ и кратковременный сон, я резко поднялась, желая покинуть беседку. Маска тут же встал и сделал шаг в сторону. Когда же я резко повернулась к выходу, то оказалась впритык к мужчине. Судорожно вдохнув, с сожалением осознала, что его запах слишком приятен. Резко мотнула головой, дабы изгнать будоражащий аромат, и чуть не упала.