Вообще говоря, Женя не был таким уж большим любителем зеленого змия, скорее, даже, наоборот. Но коли уж покатит в масть, то пировал от души. Во хмелю не буйствовал, был, как говорится, мирным атомом, но в хорошей компании и под хорошую закусь меры не блюл. Вот и накануне вечер прошел бурно, и теперь его многострадальная головушка сполна расплачивалась за вчерашние удовольствия. Впрочем, у костра наверняка остались хотя бы одна недопитая бутылка и котелок с крепким холодным чаем. Комплексная терапия сулила скорое избавление от страданий, и полусонная, полупьяная тушка повлачилась обратно к лагерю. Настроение помалу улучшалось, и самочувствие обещало вскоре подтянуться следом. Выйдя из лесной тени на ярко освещенную солнцем прогалину, Женя остановился, запрокинул голову и со вкусом потянулся, окончательно разлепляя веки. Красота то какая! Еще бы башка не болела.
Если бы страдальцу каким-то чудом удалось абстрагироваться от немилосердно терзавшей организм похмелюги, он бы, несомненно, признал это июньское утро просто чудесным. На пронзительно голубом небе не было ни облачка, и ничто не мешало раннему, нежаркому еще, солнцу дарить подзадрогшему тельцу блаженное тепло. Десятки невидимых в густой листве птиц чирикали и свиристели на все лады, услаждая слух пристрастного ценителя, буде такой оказался бы в этом довольно-таки глухом месте. Неповторимый аромат утреннего леса, чистейший, не отравленный городом, воздух, напоенный невероятной смесью нежных запахов, действовал умиротворяюще. Но самое главное — это осознание того простого факта, что выходные, по сути, только начались, и самое интересное, как и самое вкусное, еще впереди. Действительно, кайф! Вот только что-то, какая-то ускользающая деталь мешала, царапала, портила идиллическую картину. Женя проморгался, более-менее сфокусировал зрение и замер неподвижно, как некогда Сивка-бурка пред Иваном-царевичем. Поляна была пуста.
Ну, то есть, почти пуста. Стояла только его палатка — почти новая каркасная четверка, купленная сравнительно недавно исключительно ради комфорта и возможности при оказии с удобством разместиться вдвоем со случайной подругой. На вес он не смотрел — все равно давно уже выезжал в лес только на машине.
Женя добросовестно потряс головой, протер глаза, ущипнул себя за руку и проделал прочие традиционные ритуалы, помогающие вернуться в данную в ощущениях реальность. Картинка не изменилась. Но, млин, ведь еще вчера тут было больше двух десятков машин, множество палаток, несколько костров и целая куча народу! Между прочим, там был еще и его «тазик» — доставшаяся в наследство от отца старенькая вазовская «семерка». Не бог весть что, но, все же, средство передвижения. Было. Вчера. А сейчас не было видно ни машин, ни людей, ни палаток — только один его черно-оранжевый купол. Да и поляна была явно другая: небольшой островок посреди вековых сосен, окаймленный зарослями малины и шиповника.