— Ну да, — отвечает неожиданно серьезно. — Ты что этого еще не поняла?
С полдороги, когда спина вынуждает меня остановиться и размяться, звоню Федьке. Он рад мне, а я ему. У Анны все в порядке: «Толстеем!», Серджо, Ксюха и Викуся отбыли в Париж в гости в Ксюхиной бабушке. Это я знаю, Ксюха говорила. Приходченко по-прежнему носится с Марией-Терезой. «Как дурак с писаной торбой!» Егор… Ну, у Егора тоже все ОК.
Прошу Федьку часа через два встретиться со мной — очень надо.
— Так срочно? Ну давай. Я, правда, на службе…
Называет адрес. Еду. Встречает меня за проходной. Здоровенный, в форме, в своем неизменном и уже изрядно затертом краповом берете. Рассказывал, что это «фича» такая. Форма может меняться сколь угодно много раз, а раз полученный, заслуженный и выстраданный краповый берет с тобой один навсегда. А потому особенно круто, когда он не новенький, а заслуженный. Сразу видно, что парень — не желторотик. Мужики… Детский сад — штаны на лямках!
Впрочем и мы, тетки, ничуть не лучше. Только у нас свои «фичи». Вот, например, никогда не задумывались, почему с таким успехом по телевизору прошел тот самый, нашумевший сериал про бандитов? И продолжают сниматься все новые сериалы про ментов? Я их не смотрю, потому ни о чем таком никогда не думала, а Яблонский мне объяснил как-то, когда к слову пришлось. Оказывается, каналы просто работают на свою основную аудиторию. А это женщины. Причем возрастной группы 50+. То есть пятьдесят лет и старше. А что нам, женщинам, больше всего нравится? Сильный, решительный мужчина, естественно. Причем, как и двести или триста лет назад нам, теткам, подавай такого мужика, который соперника победить может не столько силой ума, сколько при помощи кулаков.
В наших глазах герой не тот, кто, например, заслуженно назван лучшим бухгалтером России или лучшим учителем. Нам подавай мачо, который горазд набить морду любому обидчику. Вот это — истинный герой! Заложенные природой в женские головы установки, что лучший отец для наших потенциальных детей — это сильнейший самец в стае, просто не успевают за изменениями образа жизни…
Рассказываю Федьке о папе, о том разговоре, который слышала в цирке, когда он что-то у кого-то просил жалостливо, а потом о своей находке. Слушает, и брови его ползут все выше вверх. Под конец почти упираются в его замурзанный беретик.
— Значит, цирк, говоришь?
Чешет в затылке и оборачивается задумчиво на здание, из которого только что вышел. Потом хватает телефон и принимается куда-то названивать. Понимаю, что Приходченко по характерному: «Това… Тьфу ты господи! Господин полковник!» Федька узнает, где командир и можно ли ему прямо сейчас подъехать. Получает добро и решительно волочет меня в сторону своего джипа, припаркованного неподалеку. Оглядываюсь беспомощно на мотоцикл. Чужое добро-то!