* * *
Она проснулась посреди ночи, от смутного беспокойства.
«Злата! Как она могла забыть о дочери? Совсем голову потеряла».
Дестина хотела немедленно помчаться в свою комнату, утешить, согреть, накормить малютку. Почему-то в воображении рисовался заплаканный истощённый ребёнок, совсем не похожий на её розовощёкую упитанную дочь. Сильные руки удержали, не позволив соскочить с кровати на холодный пол.
— Что всполошилась, милая? — тёплые губы прошлись по щеке, согревая дыханием, — До утра ещё далеко.
— Злата. — только и смогла она вымолвить вмиг пересохшими губами.
— О ней позаботится Берниен. — Волдар постарался её успокоить.
Потом продолжил медленно покрывать поцелуями лицо любимой. Спускаясь всё ниже. Дестина таяла от его ласк. Никогда прежде она не чувствовала себя такой желанной и не понимала, как пальцы мужчины могут быть такими нежными?
Лёгкими касаниями он прошёлся вдоль позвоночника. Её спина непроизвольно выгнулась в ответ на нечаянную ласку. Волдар задержался на мгновение, позволяя уплывающему сознанию Дестины вернуться в реальность.
Потом снова дарил ей поцелуи — нежные, страстные, сменяющиеся лёгкими покусываниями. Дестина стонала от удовольствия, ей было хорошо, а в предрассветных сумерках раздавался тихий удовлетворённый смех мужчины, нашедшего чувствительные места на теле желанной женщины. Доставляя ей удовольствие, Волдар и сам испытывал ни с чем не сравнимое блаженство. И наградой за его терпение были её робкие ответные ласки. Конечно, ей ещё многому предстояло научиться, но Волдар был счастлив, чувствуя, с каким желанием Дестина прикасается к нему. Создавалось впечатление, что всё происходящее между ними было для неё внове, она была такой неопытной в любовных ласках.
Каким же бесчувственным чурбаном был её первый муж? Даже не смог пробудить в ней женщину. Она явно никогда прежде не получала удовольствие от близости с мужчиной.
То, что Дестина испытала с Волдаром, можно было сравнить только с волшебством. Раз за разом он возносил её к вершинам блаженства. Не давая опомниться, уводя всё дальше от реальности в мир грёз. Он был нежным и ласковым, горячим и страстным. Столько новых, неизведанных ранее ощущений подарил он ей в эту ночь.
«Ещё только раз, — дала она себе слово — и потом я сразу уйду».
Но этот раз всё длился и длился, не желая выпускать истосковавшуюся по ласке женщину из своих нежных объятий.
Когда рассвет начал окрашивать небо в розовые тона, Дестина вновь опомнилась и умоляюще посмотрела на своего, теперь уже мужа. Он только коротко поцеловал её в губы и легко поднялся с кровати.