— Что он тебе сказал?
— Что я молодец, особенно для ведьмака. Еще, что зря вызвал из-за Лил, он считает, она того не стоит.
Я покачала головой, хотя надо было кивнуть. Лил я очень любила, она всегда искренне за все переживала, спрашивала, а поела ли я, и расстраивалась, если нет. И, на самом деле, могла помочь другу даже в ущерб себе. Но порой она была слишком… ветреной девчонкой.
— Она ушла, — вдруг тихо сказал Ильим.
Что тут ответишь, и нужно ли отвечать? Кивнула и взяла его за руку, как жаль, что не существует зелья от разбитых сердец.
— Ушла….Но другие остались, — я показала взглядом на притихших ведьм, которые наверняка ничего не слышали, но почему-то насторожились.
— Только не говорите, что все закончилось! — на площадке показался запыхавшийся Майлз, на руке которого висела Энни. — Ильим! И какой ты после этого друг? Не, я так не играю! Сложно было подождать каких-то три минуты. Если я тебе скажу, что чуть не выпрыгнул из спущенных штанов, когда меня нашла Энни, твоя совесть проснется? Так я и знал.
Ведьмы в недоумении смотрели на Майлза, краснеющую Энни, и сами становились пунцовыми. А боевик продолжал вдохновенно нести околесицу. Но за его грубыми шутками и бравадой мелькало беспокойство. Он похлопал ведьмака, узнал, как все прошло, и попросил Ильима привязать на себя сигналку. Чтобы при любом ударе Майлз знал, что начинается бой и не пропустил главного. А на то, что и крепкие объятия будут сигналить, философски вздохнул — издержки.
Сегодня я ни разу не упала и даже смогла пробить щит графа, но, к сожалению, на этом мои успехи закончились. К тому же под ногами мешался Том. Он успешно пережил свою хандру по ушедшим полосочкам и теперь всем показывал, насколько он зверь, хищник и, между прочим, саблезуб, а ни какая-нибудь воскрешенная мышь.
Как настоящий мужчина он даже пытался померяться силами с Фицуильямом. Загонял его кругами, но неудачно напоролся на сеть и, поджав заднюю лапу, спрятался за спиной Астера. После чего начал мстить графу. Только почему-то все прилетало мне.
Когда Том прыгнул первый раз, аккуратный пульсар Фицуильяма моментально стал похож на солнце. И не только мой, но и профессорский щит разлетелся на куски. Меня, конечно, быстро потушили, но настроение упало в бездну. Самое красивое строгое серое платье, которое за счет кроя казалось интересным, плясало обгорелым краем. Как тут не расстроиться? Радовало, что заказывала я его уже здесь и если напишу модистке, она сошьет точно такое, а лучше два и третье — праздничное. Пока я занимала себя приятными мыслями о платьях, Том окончательно вышел на тропу войны.