* * *
Поскольку на ночь у меня были планы здесь, я решила навестить гостеприимную реанимацию. И уснуть получилось быстро. Возможно, теперь одного моего желания переместиться в другой мир хватало, чтобы погрузиться в сон.
— Да неужели? Наташ, наша пациентка вернулась, чтобы поесть самостоятельно.
Медсестра, взглянув на меня, ахнула. Не привыкла еще, видимо.
— Вот зря вы, Дмитрий Александрович, сразу ругаетесь. Я ведь всегда возвращаюсь!
— Вижу. А я сижу и размышляю, пора тебе зонд в нос вставлять для искусственного питания, или ты сама явишься.
— Не надо мне зонд! Кстати, а что у нас на ужин? Капусточки бы тушеной…
Медсестра вытащила из моей руки иглу и вместе с капельницей направилась на выход, без конца оглядываясь. Это ничего. Не пройдет и года, как все тут будут воспринимать мои отключки и возвращения, как само собой разумеющееся. Я обратилась к реаниматологу:
— Дмитрий Александрович, мне прямо как-то неудобно оттого, сколько хлопот я вам создаю.
Он почему-то выглядел очень уставшим. В ответ просто кивнул.
— Ладно, Ольга, тогда рассказывай — где была, что видела?
— В сказке была. Знаете сказку «Красавица и чудовище»? Вот примерно в ней и была.
— Ясно. И кто там был красавицей?
— Очень смешно!
— Ладно, мне работать надо. Скажу, чтобы тебе принесли поесть.
Как только он вышел, Тайишка поинтересовалась:
— Оль, а мне эту сказку расскажи!
Пришлось. И даже вместе посмеялись над предположением, что некроманта нашего можно попытаться обратить в красавчика с помощью искренней любви или что там в первоисточнике звучало. А потом подружка моя уснула, оставив меня скучать в одиночестве и безотчетно улыбаться потолку, вспоминая некрасивую улыбку «чудовища».
* * *
Ночью я уснула, чтобы попытаться выполнить задуманное. Подсказка Эльрика не давала покоя. Трусливая Тайишка отговаривала, но и она смирилась, понимая, что мы обе можем выжить, только собирая информацию, а не зарываясь с головой под одеяло. Одеяло наше еще недолго будет служить крепостью — улыбки улыбками, но некромант дал отчетливо понять, чего ждет от меня. Открыв глаза, я с удивлением уставилась на Марушку. Та перевела равнодушный взгляд от окна ко мне:
— Господин Шакка приказал накормить вас и приготовить горячую ванну, когда вернетесь из своего мысленного путешествия.
«Вернусь из мысленного путешествия» — не слишком обнадеживающая формулировка. Слишком близкая к его версии событий. Кажется, разговор откладывать больше нельзя — утром придется объяснять, куда я попадаю, и молить о понимании.
Марушка, как только я ей ответила, что с дальнейшим справлюсь сама и помощь в мытье волос мне точно не потребуется, попросила разрешения уйти к себе. И так, по всей видимости, вынуждена была отрабатывать сверхурочные, вопреки своему зомби-графику. Но я еще несколько минут ее мучила: