Сэм установил время на моем циферблате. Я подтянул на прежнее место штаны. Он легонько прикоснулся к левой стороне нижней части своего живота и исчез. Я описал дугу, проходившую от моего бедра к моему пупку по своему собственному животу кончиками двух пальцев. И никуда не исчез. Исчез Сэмюэль Гершкович.
Он пропал так, как пропадает пламя свечи, когда на него подуют, но в то же самое мгновенье прямо передо мною внезапно появился Сэм, и теперь мы оба стояли в пустом кабинете Гершковича и смотрели друг на друга.
– Что произошло? – спросил я. – Куда это вдруг подевался Гершкович?
– Сейчас полдвенадцатого ночи, – сказал Сэм. – Сверхурочно, сам понимаешь, он не работает. Мы оставили его двумя неделями внизу по линии, когда осуществили свое шунтирование. Нас теперь подхватили, малыш, ветры времени.
– Мы вернулись на две недели в прошлое?
– Мы переместились на две недели вверх по линии, – поправил меня Сэм.
– И еще на полсуток. Вот почему сейчас ночь. Давай теперь побродим по городу.
Мы вышли из здания Службы Времени и поднялись на Третий уровень Нижнего Нового Орлеана. Похоже, у Сэма не было намерения сделать что-либо конкретное. Заглянули в один из ночных баров, где побаловались дюжиной устриц на брата, запивая их парой кружек пива и загадочно подмигивая при этом посетителям. Затем мы вышли на Нижнюю Бурбон-стрит, и только тут я вдруг сообразил, почему именно эту ночь выбрал Сэм для нашей первой экскурсии в прошлое, а поняв это, я ощутил, как защемило от страха у меня в мошонке и как по всему телу выступил обильный пот. Сэм рассмеялся.
– У новичков всегда такая реакция, Джад-малыш, когда в прошлом они подходят к этой точке. Именно здесь и проявляются неудачники.
– Мне придется встретиться с самим собою! – вскричал я.
– Тебе удастся узреть самого себя, – поправил он. – Смотри, будь очень осторожен, чтобы не попадаться самому себе на пути никогда-никогда, ибо тогда для тебя на этом все может и закончиться. Патруль времени пустит тебя в расход, если ты вздумаешь выкинуть такой фокус.
– Предположим, моему более раннему воплощению случится увидеть меня, что тогда?
– Тогда ты уже получил свое. В этом-то и заключается испытание твоей нервной системы, и лучше всего призвать на помощь всю свою силу воли и выдержку. О, вот мы и приехали! Ты узнаешь этого глупого на вид гусака, который, раскрыв рот, шествует по улице?
– Это Джадсон Дэниэль Эллиот третий.
– Верно, дружище! Доводилось ли тебе за всю свою жизнь любоваться зрелищем более глупым, чем это? Ну-ка, скорее в тень, дружок. Назад в тень. Белый человек здесь – редкость, а он, хотя и не очень-то умен, но совсем не слеп.