— Это да… — сказала незнакомка.
Я устав, за ними наблюдать, решила отдохнуть и соскочив с лавки, отправилась к своей постели, взобравшись на свою лавку, улеглась поудобнее и дождавшись вернувшуюся матушку, под бубнеж женщин задремала.
Проснулась примерно через час, по моим прикидкам, усевшись на своей кровати, осмотрелась вокруг. В избе уже все было приготовлено и женщины украшали горницу ветками какого-то цветущего растения, развешивая их по стенам, на печку и полки с посудой. На полу вдоль печи была насыпана молодая, зеленая трава, обеденный стол был сдвинут за печку, а лавки, стоявшие обычно рядом с ним, были поставлены в длину друг за другом, представляя собой длинную деревянную дорожку. Женщины украшали все молча, но очень торопились, видимо, время для обряда уже подошло.
С улицы послышалось какое-то веселое пение, будто кто-то распевал частушки под окном. Дверь в сени открылась и на пороге показалась матушка, ведущая под руку, укрытую с головой, большим, расшитым отрезом ткани, Боянку. Пение женщин стало отчетливее и находящие в горнице, подхватив последние слова поющих на улице, запели вместе с входящими женщинами и девушками, сопровождающими Боянку с матушкой. Все улыбались и радостно подпевали жене кузнеца Душане и Цветанке, у которых оказались очень мелодичные и звонкие голоса. В избе была атмосфера счастья и предвкушения чего-то необычного, которой зарядилась и я. Встав на своей лавке, я улыбаясь смотрела на взволнованных матушку с сестрой, с которой, мама, только что, сдернула ткань. Боянка оглядела присутствующих, резко прекративших петь и обратилась ко всем со словами:
— Благоти вам, пришедшие на таинство мне посвященное. Прошу сегодня прадедов и Богов Всемогущих! Одарите меня силою, новую жизнь, могущую создати. — говорила Боянка, кланяясь в стороны света.
Закончив, она подпрыгнула на стоящие неподалеку лавки, что стояли вряд и пошла по ним в мою сторону, а затем обратно к двери. Матушка свернув ткань, что до того покрывала голову сестры, так, чтоб образовать кольцо, вместе с теткой Квасеной, пошла вдоль лавок, по которым шагала Боянка, уговаривая девочку:
— Вскочи, дитятко, вскочи, милое. — говорила просяще матушка, следуя за дочерью.
Сама Боянка, видимо по обычаю, сердито вышагивая туда-сюда по лавкам, отвечала:
— Хочу — вскочу, не хочу — не вскочу!
Окружающие, это действо, гости весело смеялись и хлопали в ладоши, подбадривая матушку.
— Вскочи, дитятко, вскочи, милое. — снова и снова просила мама, улыбаясь.
— Хочу — вскочу, не хочу — не вскочу! — весело отвечала Боянка.