Недолго думая, я подхватила свою сумочку и направилась в сторону выхода из кафе. Пить на крыше вдвоём с Романом я не собиралась. А вот если бы мы с ним просто смотрели в ночное небо, был бы другой разговор. Я бы непременно согласилась. Только меня никто не позвал по такому поводу и это огорчало. Хотя да, природа требовала своё и в голове пронеслась мысль: «А не вернуться ли?». Но я без труда справилась с этим.
Мой айфон даже не пискнул, когда я шла к себе или принимала душ. Молчал он в тот момент, когда мягкое и ставшее почти что родным одеяло накрыло меня, обволакивая и успокаивая. Конечно, было несколько неудобно перед Ромкой, ведь ушла, не предупредив. Но что-то останавливало меня уединяться с ним дольше, чем десять минут. «Спать!» — приказала я себе и практически сразу же провалилась в сон.
Проснулась от непривычных звуков сдерживаемого рыдания. Я тут же прикоснулась рукой к стене. Полился мягкий приглушённый свет, открывая всё то, что прятала от человеческих глаз темнота. Увиденное мне не понравилось. Подруга плакала, в то время как её бельё аккуратной стопочкой желало в стороне. Но! Чулочки, те самые, в бесподобную полосочку, были безжалостно порваны.
— Берти! — воскликнула я, бросившись к девушке, — кто? Кто тебя обидел?!
— Юлька-а-а, — протянула Шефер, протяжно завывая, — Юлька-а-а!
— Кто он? — гневно выдохнула я, спешно осматривая плечи и спину подружки на предмет повреждений. — Берти, не молчи!
— Он! — выдохнула Шефер, пытаясь успокоиться, но, похоже, для неё это сейчас было непосильной задачей, — Дастин!
— Грей? — потрясённо выдохнула я, не ожидая от весёлого балагура чего-то плохого. Но тут же пришла в голову мысль, которую наши девчонки повторяли регулярно: «Все мужчины одинаковы!». И выдохнула, сжав кулаки, — убью, гада!
— За что? — воскликнула Шефер и испуганно посмотрела на меня, — не надо!
Я опешила, не понимая такой резкой перемены, но подруга не успокоилась.
— Юль, за что его убивать-то? Я же умру-у-у без него, — заголосила она. — Нас раскидают кого куда и я умру-у-у.
— Так, — соображала я быстро и догадку облекла в словесную форму, — значит, он тебя не обидел?
— Нет.
— А чулки? — я указала взглядом на порванную полосатую красоту.
— Ну, — протянула Берти, явно чувствуя себя при этом смущенно, — так вышло.
— Понятно, — я спрыгнула я постели Шефер, не забыв взъерошить её и без того взлохмаченные волосы. — Спи, давай. Завтра ещё вещи собирать. А по Дастину своему рано воешь, ещё распределения не было.
Кажется, это подействовало, и подружка замолчала, прекращая свою ночную истерику. Но едва моя голова коснулась подушки, как возник вопрос, который попросту не мог быть отложенным до утра.