— Ленусик, любимая, ну открой мне, пожалуйста. Я так соскучился по тебе. — Во, уже уговоры пошли! — Котенок, я не могу без тебя. Открой, у меня уже просто башню рвет, я хочу тебя до безумия. Родная, ну хватит мучить меня. Если я накосячил, то скажи, я исправлюсь. Но хватит уже меня с ума сводить.
Афри, все еще сидящий на полу, поднимает на меня удивленные глаза. Обреченно пожимаю плечами и киваю в сторону рисунка.
— Ленка, ну, пожалуйста, чувствую себя, как мальчишка! Любимая, не могу больше, хочу тебя и только тебя, — заливается соловьем мой бывший.
— Ты повторяешься! — не выдерживаю.
Олежек сразу воспрянул, прям замурлыкал. Искуситель тоже мне!
— Родная, конечно, повторяюсь. Ты же меня приворожила к себе так, что на других баб и смотреть не могу…
— О, опять начинается! Если приворожила — сходи отворожись. Вон на каждом углу объявления висят. Везде там потомственные колдуньи принимают. От меня только отвянь.
— Да не хочу я никакой отворот! — начинает орать Олег. — Я тебя хочу. Тебя в нашей постели. Сегодня. Сейчас.
— Нашей?! Чего-то я не припомню у нас такого совместного имущества.
— Ленка, я тебя сегодня все равно заберу! — Удар в дверь. — Тебе теперь бежать некуда.
И опять град ударов по двери.
— Слушай, Олежек, а давай ты сейчас домой поедешь. А я погуляю пару дней и к тебе приеду, а? — Не, ну может же девушка попытаться?
— Черта с два ты приедешь! Ты сегодня едешь домой со мной. Даже если мне придется везти тебя в наручниках. — Видимо, сказав это, Олежек четко себе картинку представил, в смысле меня в наручниках, потому как издал хриплый страдальческий стон. Извращенец, блин! — Ленка, ведьма! Я с тобой уже совсем дураком, на сексе помешанным, становлюсь. Выходи по-хорошему, или я этот домик на курьих ножках по бревнышку разберу.
Этот разберет, с него станется.
— Не выйду я, отвали, Олежек. А дураком, на сексе помешанным, ты всегда и был. За то я тебя и выбирала. Только я недельку развлечься хотела, а ты вцепился в меня. Сколько раз тебе говорить — надоел ты мне. Достали твои дружки-нувориши, телки их силиконовые, безмозглые, панты твои. Я свободы хочу! Не хочу ни тебя, ни того, что с тобой связано. Не хочу-у-у-у-у!
— Не хочешь? Открой и в глаза мне это скажи! — Знает, скотина, что когда смотрю на него, могу и слабину дать. Ведь красивый, как скандинавский бог, и знает об этом. Отворачиваюсь от двери.
— Афри, давай, начинай! Этот психованный не уймется. Так что поторопись.
— Ленка, кто там у тебя? — ревет бешеный бизон за дверью, осыпая её ударами. — У тебя другой мужик? — Далее непереводимый фольклор. Я даже заслушиваюсь, запоминаю, вдруг пригодится когда. — Я сейчас эту дверь… на!.. Я его убью и тебя придушу, ведьма!