Лан усыпал её живот нежными быстрыми поцелуям. Тонкая талия казалась такой хрупкой и очаровательной, что с ней не хотелось быть страстным. Она достойна нежности. Плавно поцелуи перешли на бедра. Сначала вниз по внешней стороне, а затем вверх, по внутренней. Лан подобрался к заветной части тела и слегка развел её ноги в стороны.
Он не мог остановиться, у него не было на это сил. Лан припал к нежным лепесткам, словно младенец к материнской груди. Он целовал их робко, неспешно, скользя губами по сладким складкам. Это настоящее сокровище. В его руках сокровище! Император провел языком по внешним лепесткам и медленно углубился в сердцевину цветка. Его вкус бесподобен, он напоминает дикий мед. Лепестки блестели от нектара, по ним можно было скользить, как по маслу. Лан осторожно раздвинул их пальцами и ввел язык в самую суть этого сокровища, имитируя то, что он хотел бы сделать с нимфой по-настоящему. Несколько минут он совершал возвратно-поступательные движения языком и непроизвольно терся пахом о поверхность кровати, испытывая при этом запредельное возбуждение.
Оргазм накрыл его с головой. На несколько секунд император выпал из реальности, испытывая невероятное счастье, растекающееся по всему телу, словно живая вода. Несколько минут он лежал вниз лицом, сминая простынь и пытаясь прийти в себя. В ушах звенело, а тело наполняла непривычная легкость, как после нескольких бокалов вина.
Подняв голову, Лан увидел лежащую на кровати обнаженную Гретту с бесстыдно раздвинутыми ногами. Она опутана сонным заклинанием, поэтому при всем желании не смогла бы проснуться. Император едва не застонал от отхватившего душу чувства вины и позорного стыда. Что на него нашло, черт возьми? Почему он набросился на девочку, как дикое животное? Душу Лана охватил страх. Никогда в жизни он не терял контроль над собой до такой степени. Да, мог побуянить, если выпьет много вина, но набрасываться на женщин?! Это слишком.
Император аккуратно перевернул нимфу на бок, сведя её ноги вместе. Он укрыл её, заботливо подоткнув одеяло, чтобы она не замерзла ночью.
— Прости меня, девочка, — прошептал Лан, чувствуя себя чудовищем. — Прости.
Он фактически сбежал в ванную. Опустившись в горячую воду, император прижал пальцами глаза и запрокинул голову назад. Случившееся не укладывалось у него в голове. Что он творил?! Лан ведь пообещал ей, что не прикоснется! Пусть это и касалось всего одной ночи, но ведь девчонка поверила ему и сегодня без опасений легла спать в соседней от него спальне. Император взял на себя обязанности опекуна, а значит, поклялся защищать нимфу. Вместо этого едва не изнасиловал малышку. Грязно лапал её и приставал, а затем позорно кончил в штаны.