— Тебе показалось.
Мне не хочется волновать его. Он же мой рыцарь. Не приведи господи, ринется отстаивать честь в борьбе с этим зверем.
Я даже смогла выдавить улыбку.
— Кейти, ты всегда можешь мне всё рассказать.
— Нечего рассказывать.
— Я видел, как ты побледнела, когда он взял тебя за руку.
— Испугалась. Он же модифицированный. Мы ничего не знаем о них. Мне просто стало страшно.
— Ты не говорила, что боишься их.
— А ты и не спрашивал, — устало вздыхаю в ответ.
Мне не нравится этот разговор, что мне приходится оправдываться. Не нравится, что даже здесь на балконе я не могу расслабиться и не думать о Рейфе Омару.
— Но я видел, как он изменился, — неожиданно продолжил Шон. — Когда коснулся тебя.
— Глупости, — отвечаю, опуская голову.
Пряди волос упали на лицо, пряча румянец, который выступил на щеках.
— Это не глупости, Кейти. Ты бы видела, как вспыхнули его глаза. Настоящий звериный взгляд.
— Что ты хочешь от меня? Чтобы я испугалась еще сильнее? Хорошо, я испугалась. Доволен?! — последнее я выкрикиваю и тут же затихаю, прижимая пальцы к губам.
Мы впервые так серьёзно поругались. Я впервые кричала на Шона. Это было грустно.
— Прости. — Я бросилась к нему, хватая за руку и прижимая к своим щекам. — Прости. Я не должна была. Это страх и тревога. Прости.
Я сама подаюсь к нему, сама целую.
Но привычной сладости нет. Наоборот, поцелуй горчит на губах. Шон хочет продолжить, обнимает, прижимает к себе, и я позволяю. Лишь позволяю, не в силах ответить.
И молодой мужчина это чувствует.
Отступает, пристально вглядываясь в моё лицо. А я радуюсь, что здесь слишком темно, чтобы жених успел что-то рассмотреть.
— Кейт?
В голосе слышится непонимание, которое больно бьет по расшатанным нервам. Ох, я сама себя сейчас не понимаю.
— Нам стоит вернуться в зал. Папа недоволен.
— Он всегда недоволен.
— Ты несправедлив. Пойдём.
Омару сидит ко мне спиной. Это радует. Но он знает, что я иду.
Я внимательно изучаю модифицированного и чётко определяю момент, когда оборотень чувствует моё приближение. По напряжённой позе, застывшим плечам.
Это страшно.
— Тебе легче? — сразу же спрашивает мама и я киваю, всё еще продолжая стоять.
— Мне пора.
Омару неожиданно резко встаёт, и я с трудом могу сдержать вздох облегчения.
Уйдёт. Уйдёт! Слава богу! Совсем скоро эта пытка закончится.
— Уже уходите? — Папа встал следом. — Так жаль.
— Дела, — уклончиво отвечает модифицированный. — Поздравляю с помолвкой. Не согласится ли ваша дочь потанцевать со мной?
Он спрашивает у отца. Спросил бы у меня, я бы сразу отказалась. Но Омару обратился к отцу и мне нечем крыть. Разве что застыть от ужаса, ожидая чуда, которого так и не произошло.