Кухонные работники робко сторонились грозного хозяина, отходя от него подальше, остерегаясь попасть под горячую руку, рискуя остаться без работы.
Найдя глазами притихшую кухарку, мужчина выдохнул:
— Берта, в мои покои кувшин крепкой медовухи и закусить. Быстро!
Его взор остановился на дочери кухарки, замершей у стола. Подозрительно прищурившись, он глянул на неё в упор:
— Почему ты здесь?
Кэйти встрепенулась, сжимаясь под тяжёлым взором Бригахбурга, старательно опускаясь в книксене на ослабевших ногах:
— Пришла за чистым бельём и принесла грязное, хозяин.
— Что иноземка?
— Спит.
Берта перекрестилась вслед выходившему мужчине. Крепкой медовухи? Что-то стряслось. Хозяин редко пил. Она суетливо подскочила, давая указания прислуге собирать поднос с едой.
* * *
Открыв дверь в покои сына, граф изумлённо уставился на ложе. Не такое он ожидал увидеть.
Ирмгард рвался из рук Кивы, порываясь встать.
Растрёпанная женщина с трудом удерживала его, уговаривая:
— Мой мальчик, вам нельзя так резко вставать — рана может открыться. Вы ещё очень слабы.
Бригахбург помог кормилице уложить вице-графа:
— Что случилось?
— Было всё хорошо, хозяин. Мы с вами дали ему то, что вы привезли и он заснул. Вот, только что проснулся, — Кива выглядела растерянной.
— А огневица что?
— Нет огневицы, хозяин.
Герард смотрел на наследника и радовался. Пусть он слаб и похож на тень. Если у него есть силы рваться куда-то, значит, дело идёт на поправку и сын выздоровеет.
— Куда ты собрался?
Кива поднесла Ирмгарду кубок с водой.
— Надоело, — оттолкнул он руку кормилицы. — Ты мне снова суёшь воду. Вина дай.
— Иноземка сказала пить воду.
— Иноземка? Мне уже кажется, что я видел призрак.
— Её нет в замке, — подал голос граф. — Как только она вернётся, зайдёт к тебе.
— А графиня? Её тоже нет? — притих парень.
— Выздоравливай, набирайся сил. Завтра графиня зайдёт к тебе. Вот и познакомитесь.
Ирмгард закрыл глаза, глубоко вдохнул и зашёлся внезапным сухим жёстким кашлем.
Кива испуганно заметалась по покою, хватая полотенце и кубок с водой.
Бригахбург приподнял сына за плечи, усаживая на ложе, облегчая дыхание, поглаживая его по спине:
— Видишь, к чему приводят твои попытки встать.
Вице-граф, весь в испарине, отрывисто дыша, откинулся на подушку, принимая помощь кормилицы.
Граф с тяжёлым сердцем покинул покои. Рано он обрадовался. Болезнь ещё не отступила.
* * *
— Руха? — раздался неуверенный женский голос.
— Я же сказал тебе — нет её, — протолкнув посетительницу в избу, стражник захлопнул дверь. — Что принесла?
— Да уж не тебе, — засмеялась та.