Что за чертовщина здесь происходит?!
— Девушка, что с вами? — обеспокоенно спросил мужчина, напомнив о своем присутствии.
Вскинув голову, растеряно уставилась на говорившего: высокий, черноволосый красавец с голубыми глазами. В руках кожаный портфель и небольшая стопка зачетов. Это, наверное, тот преподаватель, о котором мне рассказала Света.
— Я в порядке, — с трудом выдавила из себя реплику.
Отказавшись от помощи мужчины, поднялась сама. Ожогов на кофте не осталось, словно их и вовсе не было. Студенты, косившиеся в мою сторону, начали расходиться. Видимо, поняли — продолжение концерта отменяется. А стоило взгляду скользнуть в сторону окон, я просто выпала в осадок.
Вечер?! Почему вечер? Я же не больше трех часов в библиотеке провела.
— Уверены, что с вами все в порядке? — не унимался мужчина. — Выглядите напуганной, — подметил он.
Напуганной я была вчера. А сейчас просто в ужасе!
— Нет, все хорошо. Извините за беспокойство, — попыталась виновато улыбнуться.
К сожалению, по тому, как скривилось лицо незнакомца, я ему явно не улыбалась.
— Это та, что была соседкой Набиной? — послышалось со стороны перешептывание.
— Ага, точно. Жуть какая. Что это с ней?
— Не обращайте на них внимания, — громко проговорил мужчина, снова коснувшись моего плеча.
— Я не обращаю, — вынуждено солгала. — Как только найдется новый интересный повод посплетничать, они потеряют интерес к смерти Марины Набиной.
— Вы, должно быть, София Лувил, — очаровательно улыбнулся брюнет.
И вправду красавчик.
— Я новый преподаватель, Хоравский Глеб Леонидович, — подтвердили мою догадку.
— Рада знакомству, — сухо ответила.
В данный момент я не была способна выдавить из себя еще одно подобие улыбки, да и первое ему не очень-то понравилось.
— Успехов вам в работе, — вежливо пожелала ему и, развернувшись, направилась к столу, где оставила сумку.
Но пока шла, спиной чувствовала, как новенький профессор прожигает меня взглядом, а когда забрала свои вещи и слегка обернулась, его уже и след простыл.
Свой след я в библиотеке тоже оставлять напрочь отказывалась, поэтому стремительно покинула помещение.
Образ Марины все еще стоял перед глазами. Ее обжигающие болью прикосновения, слова, сводящие разум с ума.
Где я тогда оказалась? Почему уже вечер? Неужели те минуты оказались часами? Возможно, просто уставший разум сыграл со мной невообразимую злую шутку, я ведь всю ночь не спала, была на нервах. Поэтому вырубилась в библиотеке и то, что увидела, являлось всего лишь кошмарным сном.
Я всегда была слишком впечатлительной, поэтому смерть соседки сказывается очень плачевно. Схожу пару раз к университетскому психологу и во всем разберусь. Главное слова подбирать такие, чтобы меня потом в домик с мягкими стенами не упрятали. Хотя, если подумать, может, пару неделек на реабилитации не помешает?