Перед тем как подняться на крыльцо, Денис несколько раз глубоко вздохнул, готовясь к встрече.
Он не ошибся: в кресле, аккуратно держа фарфоровую чашечку с чаем, сидела Алина.
Денис её едва узнал: водолазка «под горло», черные брюки, вязаная безрукавка. И — минимум косметики. Только очков не хватало на бледном лице, и вылитая учительница.
Из кресла напротив поднялась мама. Коротко поцеловала мужа, улыбнулась Денису:
— А мы вас тут ждем. Поздоровайся с Алиночкой.
«Алиночка». Денис похолодел. Мама ласкательными именами не бросалась.
— Сейчас накроют на стол. Вы же с нами пообедаете?
Алина кивнула. Робкий жест вывел Дениса из себя. Эта сука откровенно заманивала родителей в свои сети! Захотелось хватить её прямо за низко уложенный пучок волос на шее и вытолкать взашей, приголубив по пути парой ласковых. Но позволить себе подобное Денис не мог. Во-первых, это дом родителей. Во-вторых... он действительно виноват. А то, что Алина та еще потаскушка, роли не играет.
За столом она почти не поднимала глаз. И молчала. Денис сдерживался из последних сил, но беседу о беременности отложили «на потом»: мама не терпела за едой серьезных разговоров. Зато после...
— Денис...
Она выглядела... покорной. Готовой принять любое решение. Хотелось обнять её и утешить, но Денис помнил другую Алину: разбитную, отсасывающую у любого, кто готов разориться на дорогое колечко или брендовую шмотку.
— Я ничего не требую, но вот...
Мама выхвалила бумажку прямо из её рук. И передала отцу.
— Хм. Третий месяц?
Денис оглядел стройную фигуру и скривился. А Алина просто распахнула безрукавку. Водолазка уже слегка топорщилась на животе.
— Денис, что скажешь?
Голос отца вернул в реальность. Подсчитать сроки труда не составило. Как раз та ночь в лесу. Сходилось все.
— Я оплачу аборт.
Охнула мама. Алина побледнела, её руки метнулись к животу.
— Нет! Мне ничего от тебя не надо! Тем более — такой ценой. Я сама выращу ребенка. Просто... — голос задрожал от едва сдерживаемых слез, — я подумала, что ты должен знать.
— Восстанавливаться поедешь... Куда хочешь? Называй любой курорт. А о сумме «на булавки» поговорим позже, уже с юристом.
— Денис! — голос мамы тоже звенел, но только от негодования. — Как ты можешь! Это же твой ребенок! И потом... Даже если он тебе не нужен... Все сроки уже прошли.
— Хороший врач творит чудеса, — Денис услышал одобрительное хмыканье отца. Но вот к чему оно относилось? Вряд ли к словам о врачах. Скорее — к манере Дениса вести дела. — И сумма просто удвоится.
Алина уже рыдала. А мама встала между ней и Денисом, словно заслоняя: