Льен заледенел. Холодная волна бешенства поднималась откуда-то со дна души. Торк, мальчишка уже был ни при чем, хотя и послужил чем-то вроде спускового крючка — сокола всегда бесила жесткость, с которой старший барс дрессировал свою малышню.
Но если по-честному, дать в морду уроду хотелось вовсе не за это…
— Жаль отвлекать вас, господин барс, но не уделите ли мне пару минут своего драгоценного времени? — преувеличенно вежливо обратился он к Князю.
— А, господин сокол… Чем могу быть полезен? — отозвался в тон ему Кириан, делая вид, будто только что его заметил. И внутренне кровожадно возликовал. Неужели есть шанс поквитаться?!
Льен смотрел на Князя и понимал, что сейчас единственное, что он чувствует, это острое желание убить. И спаси Эйро, убил бы с таким удовольствием! Но нельзя. Нельзя ничего, даже…
— Может, мы отпустим курсанта в спальню, у младших уже был отбой, — внешне спокойно предложил он.
«Ну же, скотина. Последний шанс тебе не опозориться! Я же тебя размажу…» — еще успел подумать он.
— Я сам решаю, когда мне отпускать подчиненных! — Кириан не скрывал злого торжества в голосе. Он знал, что перевес на его стороне. Все, что Льену остается в этой ситуации, — это вызвать его на поединок, иначе прослывет трусом. Не лучшее решение. Не тягаться ему с Князем, одним из лучших бойцов академии.
Зря ты ввязался в это дело, сосунок, зря… Глаза Кириана мстительно блеснули. Но теперь уже поздно поворачивать, ты сам загнал себя в угол.
— Что ты сделаешь? Вызовешь меня?
Он был уверен в себе, уверен, что этот трус и посредственный боец, как всегда, слиняет в тень своих дружков. Льен никогда никого не вызывал в круг. Это не Норриан, не бешеный Габриэль и даже не душечка Майси. Этот…
Льен опять поймал себя на мысли, что даже рад. Рад возможности. Рад тому, что этот придурок не захотел решить дело миром. Рад, что можно отплатить ему, наконец, за слезы Иллис, за этого мальчишку и вообще за все хорошее!
Льен мягко улыбнулся. Ласково так. Пепельно-русая челка затенила взгляд. И голос был словно шелковая удавка.
— Много чести, Кейрош. Таких, как ты, надо просто ставить на место. Как взбесившееся животное. Вот так.
Что он сделал? Неуловимая тень. Движение на грани взгляда, на грани сознания.
В бою нет запрещенных приемов — так учил Льена отец.
Никому не нужна красота твоих выпадов. Бей первым, бей так, чтобы не могли ответить. Так учил Ри, лучший друг отца и глава тайной разведки королевства.
Выпад был короткий и неожиданный, как бросок змеи. За ним последовала такая ослепительная вспышка боли, что у Кириана потемнело в глазах. Так и не успев толком понять, что произошло, он обнаружил себя прижатым к полу. Льен нависал над ним и локтем жестко фиксировал его за шею. О том, чтобы вырваться, не могло быть и речи, дышать бы…