Придя в себя, Кузнецов почувствовал боль в ноге. Перелом.
— Ариэль, ты как?
— Кажется, у меня сломана рука.
— А у меня нога.
– Плохо дело. Вероятно, здесь был фальшпол. Мы явно ниже, чем показывал датчик, – пробормотал раненый Ариэль.
– Да уж, – проскрипел Кузнецов, глядя на свет вверху.
Включили запасной фонарь, так как основной разбило камнем. В центре круглого зала на возвышении, обвитое паутиной в несколько слоёв, стояло двухметровое яйцо. Превозмогая боль, поднялись с камней, приблизились к фигуре и несколькими движениями очистили её от паутины. Ахнули.
Такого Кузнецов не видел никогда. Инклюз человека. Запаянная в нежно-голубой янтарь женщина. Нормального роста, с большой грудью и крайней волосатостью по всему телу. Широченное лоно, способное родить льва, мощные сосцы и стоическое выражение молодого ещё лица выдавали в ней легендарную прародительницу.
Ариэль вскрикнул и упал на колени. Кузнецов хмыкнул – у козерогов большое событие. Такая находка сродни обнаружению мумии Исиды или даже самой Девы Марии.
– Кукла, – вырвалось у него.
– Это Матерь богов, Пётр Андреевич! – Ариэль был необычайно серьёзен.
– Может она подскажет, как выбраться отсюда? Рюкзаки-то, мы оставили на входе.
Только сейчас они поняли, что оказались в смертельной ловушке. Кроме фонаря и фляг не было ничего. Средства связи тоже остались наверху. На дне глубокого колодца с гладкими стенами. Раненые. В темноте. С высоты постамента на них величественно взирала древняя реликвия.
Ариэль попробовал было вставлять рассыпавшиеся элементы лестницы в углубления, но нагрузку они не выдерживали и вываливались. Кузнецов помогал ему, подавая камни снизу. Часть одежды пустили на бандаж конечностей. Через несколько часов бесплодной работы начал затухать фонарь. Обследуя периметр колодца, обратили внимание, что по некоторым камням сочиться влага и впитывается между плит пола. Это значило, что немного воды при желании можно было набрать. Обсудили возможные варианты спасения. Потом заснули. Утром опять принялись укладывать камень. На двоих оставалось критически мало воды.
– Пётр Андреевич, кисло дела наши обстоят. Боюсь, не продержимся. Рука вот опухла. Думаю в анабиоз уйти. Чтобы воды сэкономить. А?
– Хорошо вам козерогам. Заснул и лежи себе годами. А я, что тут делать буду? Ты обо мне подумал?
– Ну не годами, а суток пятьдесят пролежу, потом всё равно засохну. Всяко воды вам больше достанется. Да и умирать легче.
– Вот чего задумал. Впрочем, я тоже выхода не вижу. Проклятье.
Помолчали. Ещё через час потух фонарь. Кузнецов достал коробок спичек, зажёг одну. Света от спички было мало, но по лицу Ариэля стало ясно, что долго тот не протянет. Часы показывали, что они находятся в ловушке уже почти сутки.