Гм. «Сейчас» — не просто главное слово, а в этом предложении важнейшее. Ау, академики, хотите поменяться своим «всегда» на мое «сейчас»?
— От толщины преграды первая составляющая тоже может зависеть, — прибавила Софья со странным вздохом.
— Не может, — отрезала Варвара. — Преграда — тоненькая пленка с одной или несколькими дырочками. Только с возрастом она может превратиться в проблему. С большим возрастом. Очень большим.
— Зачем там дырочки? — уточнила Кристина, в этот момент практически чувствуя как их, так и ими.
Она по-прежнему вела с Ефросиньей чувственную игру в кто кого переоткровенит в поведении, не дав другим этого заметить.
— Дырочки в преграде выводят ежемесячную кровь, — объяснила Варвара. — Бывают даже такие, что не рвутся при прощании с детством, а только при родах.
Феофания мечтательно закатила глаза:
— Хочу такую!
— Хоти, — фыркнула Ефросинья.
— Какой вообще смысл в этой преграде? — ворчливо вставила Антонина.
Майя охнула:
— Разве природа могла создать что-то ненужное?
Варвара покачала головой:
— Говорят, в незапамятные времена, задолго до акопалипса, детей женили в младенческом возрасте. Семьи создавались не по любви, а из корыстных соображений родителей. Юные жены, еще не созревшие до понимания, что делают и для чего, по примеру взрослых уже принимали мелкие ключики своих столь же недоразвитых мужей, дырочки в преграде, о которых мы говорим, пропускали, облегая, стискивая и растягиваясь. Дети-супруги росли, дырочки росли соразмерно мужским достоинствам, подстраиваясь под них.
— Интересная легенда, но не верная, — принеслось из-за спин тихим голосом Амалии.
Удивленные ученицы оглянулись на нее. В образовавшемся окне из голов открылось скромное и одновременно смелое лицо, полное решимости всегда стоять на страже справедливости — во что бы то ни стало и до конца. Темное каре колыхнулось, но упавшие на лоб волосы не спрятали прямого несогласного взгляда.
— Всем хотелось бы услышать твои соображения, — спокойно объявила Варвара.
— У меня… — Амалия все-таки спряталась за завесу и стыдливо скукожилась. — У меня две дырочки. Вертикальные, с перегородкой.
— Любопытно, как это ты… — ехидно начала Антонина.
— Зеркалами, наверное, — ответила за нее Ярослава. — Я бы тоже посмотрела, но прошлого не вернешь, а у меня в преграде было несколько мелких отверстий. Мне сказали, что это нормально.
— Кто сказал? — въедливо пристала Ефросинья.
— Неважно.
— Врачеватель, кто же еще, — фыркнула Антонина. — Тоже мне, конспирологи, на ровном месте тайны разводят, пытаются бритого черта за ангела выдать. А черт, даже сестрированный, все равно черт.