Еще несколько секунд стояли, прижимаясь друг к другу, наслаждаясь теплом, а потом он вышел из номера, оставив меня одну. Некоторое время не могла двигаться, но все же нашла силы и медленно поковыляла до кровати. Села и, увидев пульт, включила телевизор. Нужно ведь как-то отвлечься, сделать что-то, чтобы не нагнетать себя еще больше. Переключив на мелодраму, заставила себя смотреть, периодически улавливая, что совсем не слушаю. Будто заставка. Поднялась и подошла к окну.
В саду бегали две девочки, играя в догонялки. Примерного одного возраста — пять лет. Рядом сидела на табурете полная женщина в халате и перебирала ягоду на столе. Она периодически посматривала на них, изредка что-то ворча, когда забегали на грядки, но когда они не видели, улыбалась, с нежностью наблюдая за своими детьми. Счастливая мама.
Вздохнула и обняла себя за талию, сжимая до боли.
«Господи, лишь бы Алена была там… Очень надеялась, что ее спасут. А потом и Машу найдем… Я верила».
* * *
На улице похолодало. Комары то и дело летали у лобового стекла, вновь и вновь пытаясь проникнуть внутрь машины. Мария не обращала на них внимания. Она сидела в салоне, напряженно поглядывая на деревья, оглядываясь назад, где вдалеке виднелся двухэтажный дом из белого кирпича с высоким забором. Маша пряталась здесь в деревьях лесопосадки, переживая за свою дочь. Ферзь ушел и сказал, что вернет ее девочку. Он обещал. А она…
Молодая женщина закрыла глаза, с ужасом вспоминая прошедшие дни. Еще никогда так себя погано не чувствовала, ведь за это время она себя вероятно полностью замарала. Еще бы… Мужчина словно голодный брал то, что она ему позволила. И пусть она ненавидела себя, но не жалела. Никто бы ей не помог. Она знала. А этот мужчина — он совсем другой — безжалостный, свирепый, который знает, чего хочет и целенаправленно идет к своей цели.
Сказать, что ненавидит — это ничего не сказать. Но тело предало даже в такой ужасный момент, когда дочка была здесь… взаперти. Все время, что они находились вместе, до его грязных посягательств она сходила с ума от презрения к себе и ненависти к нему, но стоило мужчине потребовать «свое» и с ней творилось странное. Она не могла сопротивляться, хоть и не показывала ему, стараясь напоминать себе, почему не может получать удовольствие.
Маша до сих пор не верила в его условия. Удивительно, но деньги оказались ему не нужны, чего она совсем не ожидала. Ферзь буквально растерзал ее душу своим наглым предложением, обещая вернуть дочь. А ради Аленки она готова была на все. На все…