Сполоснув лицо, я еще некоторое время стояла у зеркала, отмечая, как ужасно выгляжу. Вся помятая, замученная, глаза больные, нос красный, от звездочки в некоторых местах облезлый. Если смотреть, то только с жалостью и состраданием. Уверена, Тараканов многое бы сказал по этому поводу. И не просто сказал, а облил грязью, обозвав недостойными словами, считая никчемной и жалкой. Ему же наплевать, что происходит с человеком, ему важно только то, как он выглядит и какую для него пользу может принести.
Вдохнув приятный морской запах махрового полотенца, что являлось привычкой, и от которой не могла избавиться, проверяя все вещи на запахи, я отправилась в кухню. На столе стояло три тарелки с едой и глубокая чашка, куда были горкой свалены огромные куски резаных томатов и огурцов.
«Что сказать?! Мужчина резал!» — подумала я, сдерживая улыбку.
Присев, не поднимая взгляда от тарелки, прошептала:
— Спасибо, что посидел с Сережей и приготовил ужин. Но… не стоило.
Картунов ничего не ответил, но я чувствовала его пронзительный взгляд, а спустя недолгое время услышала громкий приказ:
— Ешь, а потом антибиотик прими.
Лишний раз поразившись его суровым манерам, приступила к трапезе. Ужин проходил под веселое щебетание сына. С удовольствием съев все, что было в тарелке, услышала:
— Сергей хорошо разговаривает для своего возраста. Молодец.
Кивнула и поднялась, убирая в раковину тарелки, споласкивая, стараясь не смотреть на Дмитрия, неотрывно следившего за каждым моим движением, что очень хорошо ощущалось. Так и хотелось попросить его не обращать внимания на мою персону, но старалась не реагировать, чтобы не спровоцировать конфликт.
Чаевничали очень долго, ожидая, когда сынок доест. В итоге он все съел, что редко случалось, но чай не осилил, лишь зажевав детским воздушным пирожным, и убежал в зал играть с пожарной машиной.
К сладкому я не притронулась, как и Дмитрий, медленно поглощая теплый напиток.
В воздухе искрило напряжение, отчего чувствовала себя неловко, в отличие от мужчины, что нагло развалился на стуле и пожирал меня глазами.
Не выдержав, поинтересовалась:
— Что?
— Ты подумала над моим предложением? — задал вопрос конкретно в лоб, без прелюдий, обескураживая своей прямотой.
Посмотрела ему в глаза, стараясь уловить на лице хоть какие-то эмоции, но не удалось, этот человек очень хорошо себя сдерживал. Весь он представлял собой непробиваемого мощного зверя, наводящего страх и волнение.
— Ответ тот же, — сухо ответила, желая, чтобы Дмитрий понял и тогда, возможно, отстанет.
Картунов усмехнулся и выдал: