Было страшно. Особенно трясло от того, что даже полиция не может защитить. От кого же тогда ждать помощи?! Ведь это только начало… Надо же, непохож он. Конечно, не похож, ведь не сам таким грязным делом будет заниматься. На мои возмущения следователь заявил, что они будут наблюдать и узнавать нужную информацию, поэтому не нужно столь резких слов.
Мужчина ушел, а я дрожащими руками набрала нянечке, которую привез Дмитрий к нам домой. Марина согласилась переночевать в зале, сказав, что будет проверять Сережу, за что была ей очень благодарна. Не пришлось будить сына, поэтому он продолжал безмятежно спать. Не хотела таскать его по больницам, но переживала, что с ним может случиться беда, как с Надеждой. Трясло от волнения и страха.
Девушка ответила, что все хорошо, и она собирается спать. Если что, она сразу проснется, потому что спит очень чутко. Она успокоила меня, но я все равно волновалась, и теперь ждала удара с любой стороны.
Не могла понять, за что такое наказание?! За что?! Почему так. Подпалить кафе и оставить девушку задыхаться в огне, разве так можно?! Такая жестокость! И они считают такое преступление показательным наказанием?! А что тогда будет настоящим наказанием? Это все бесчеловечно и безжалостно.
Через три часа к нам подошел Потенов Геннадий Александрович, упитанный мужчина с шикарными усами, дежурный врач, и сказал, что ухудшений нет, положение стабильно, попросил приехать завтра, убеждая, что все будет хорошо. Пустить, нас не пустили, заявив, что завтра будет уже видно, что и как, и только тогда сможем увидеть ее.
Я боялась уезжать, переживая, что с ней может случиться еще какая беда, ведь неизвестно кого она там увидела, но Артур заверил, что он будет дежурить здесь все время. Гейнц попросил приехать к девяти, чтобы он смог на час съездить домой по своим делам. Кивнула и, попрощавшись, побрела на выход, следуя за мужчиной, прижимая руки к своим бедрам, представляя собой сломанную куклу.
Тело трясло от страха. А как не его будет, если подруга чуть не сгорела?! Теперь по сценарию, который озвучил племянник, они попытаются забрать сына. Нужно защитить, но как? Была в растерянности, не зная, что делать. Хотелось сбежать на край света, как только Наде станет лучше.
Вспомнила о том, что любимого кафетерия больше нет, и просто смотрела вперед, понимая, что три года усилий разрушили мерзкие сволочи, чуть не загубив невинную девушку. Даже не описать, как меня душило это жуткое понимание, яростно сжимая сердце.
В машине, как только отъехали от больницы, Картунов повернулся ко мне и сухо произнес: