Понимая, что тянуть нельзя, начала рассказывать:
— Только не пугайся. Случился пожар в кафетерии.
— Пожар?! Но никто не пострадал? — с волнением проговорила она, отчего провела пальцами по ее руке и поспешно добавила:
— Нет. Ты одна была, и только благодаря Артуру жива. Он спас тебя, — выдохнула, отмечая, как удивлена подруга, тут же поворачиваясь к мужчине, внимательно рассматривая его.
— Артур… Мы знакомы, да? — переспросила Надежда.
— Да, — уверенно ответил Гейнц и сделал шаг к ней.
— Я не знаю вас, хотя есть что-то знакомое.
— Ты вспомнишь, — уверенно заявил мужчина, даже не сомневаясь в своих словах.
Девушка смущенно улыбнулась, как тут же повернула голову к входу, и слыша знакомый голос. Крики усиливались, и через краткое мгновение в комнату влетел Егор. Он с презрением окинул всех присутствующих взглядом, но как только увидел девушку, с нежностью подлетел к ней, и взволнованно пробормотал:
— Милая, как ты? С тобой все хорошо? Как я переживал, когда ты не пришла домой…
— Я…
— Этот пожар чуть не отобрал тебя у меня. Любимая, нежная, больше не отпущу никуда и всегда буду рядом, — бубнил он, целуя руки, поглаживая по плечу.
— Да, Артур спас меня, — прошептала она, смущаясь столь откровенного поведения своего мужчины, и посмотрела на спасителя.
Петрушин повернулся к брату и сухо выдал:
— Спасибо. Ты, наверное, спешишь. Не задерживаю тебя. Отправляйся туда, откуда приехал.
Двое мужчин с ненавистью смотрели друг на друга, пока не услышали:
— Разбираться за дверью. Не успокойтесь сами, помогу.
Парни одновременно посмотрели на Картунова, лениво поглядывающего в их сторону и промолчали. А я повернулась к Надежде, которая задумчиво думала о своем, а потом посмотрела на меня и с грустью прошептала:
— Кафе больше нет.
Слезы появились на глазах, и я только смогла кивнуть, не в силах ничего произнести. Подруга подтянула меня к себе, обняла, и прошептала:
— Мне очень жаль.
— Главное, что ты жива.
— Спасибо, — устало выдала Надя, а потом проговорила: — Я… устала. Хочу побыть одна.
Понимающе кивнула, чуть отошла и прошептала:
— Ты… главное поправляйся.
Егор вдруг повернулся ко мне и с яростью процедил:
— Это все вы виноваты! Заставляли работать Наденьку круглые сутки, а она хрупкая и нежная, — даже растерялась от такого обвинения. Вина была на сердце и ничего с собой поделать не могла, но ведь он исказил всю правду. — Если это чертово кафе сожгли, то, значит, вы заслужили. Нечего заставлять своих сотрудников работать до утра словно рабов.
— Егор, перестань! Ты что говоришь? — почти закричала Надежда, не понимая, почему он сказал такие слова.