Ответные объятия сомкнулись на его шее. Это было невозможно, но было.
Ни о чем не хотелось думать, но как не думать? Что-то же случилось, если в ночь перед свадьбой…
— Ты уверена? — спросил он хотя бы для очистки совести.
Алина кивнула. Она всегда знала, что и зачем делала. Если что-то происходит — риски оценены, плюсы-минусы сведены в сальдо, итог признан рентабельным.
Впитанная телом фигурка высвободилась, на ладонь Виктора лег квадратик из фольги, где прощупывалось мягкое кольцо.
Не то, чтоб Виктор настолько любил Ярослава, но Алина — девушка брата. Завтра может стать женой. Что-то явно произошло.
— Почему ты здесь? — глухо спросил он.
— Мне это нужно.
— Он изменил тебе? Хочешь отомстить?
— Глупости. Если б изменил, я уже ехала бы к родителям. Ярослав не может изменить. Он… Да что же такое, что мы обсуждаем? Говорю — машина ждет. Нужно успеть, пока меня не хватились.
— Девичник?
— Да.
— А Ярослав?
— У него мальчишник. Не теряй время.
Нежные пальцы развязали пояс на халате Виктора.
Слова больше не требовались. Несколько сумбурно произошли два одновременных процесса: пока вынутое из фольги раскатывалось, подхваченное снизу платье в противофазе взмывало к пояснице. Алина развернулась. Одной ладонью она уперлась в дверь, второй придерживала собранное выше талии. Открылось ничем не прикрытое чудо, о котором грезилось, но о реальности которого даже не мечталось.
— Девичник… — Организм требовал погружения в счастье, но Виктор медлил. — Завтрашняя свадьба не под сомнением?
— Сплюнь. Это мечта жизни, и она осуществится, даже если Луна упадет на Землю — если не прямо на голову. — Алина нетерпеливо взбрыкнула серединой. — И если ты сейчас же не начнешь…
Виктор не узнал, что будет в противном случае. Он «начал».
Тела дернулись, пробил сладкий электрический разряд. Словно открылись врата в мир, где время и чувства живут по другим законам. «Она — совершенна», — витало в оставшейся вменяемой части мозга.
А сам Виктор? Бледная тень брата, недокандидат наук, вместо денег и признания к тридцати годам заработавший только сутулость и осень на голове. Почему же Алина сейчас здесь, с ним?
— Вы поругались?
— С Ярославом нельзя поругаться. — Алина впитывала удары, как пляж океанские волны, уложенная прическа приказала долго жить, витые пряди свалились и размеренно колыхались. — Он понимает с полувзгляда, чувствует состояние, мысли и желания. Я купаюсь в неге и восхищении. В целом мире мне нужен только он один. Мой Ярослав.
— Если он настолько идеален…
— Он почти идеален, — поправила Алина.
— Почти?
— Поэтому я здесь.