За столом в приемной сидит бледная девушка, растирает по щекам слезы и что-то быстро пишет от руки на листе бумаги.
— Ксюша, забирайте бук, зарядное устройство к нему, и выходим.
Моя няня беспрекословно подчиняется. Стараясь не глядеть на секретаря, забирает со стола все необходимое и быстро уходит за мной в коридор. Да денек у Ксении сегодня тяжелый, честно сказать, даже я к подобному не был готов.
— Так стыдно мне почему-то, — говорит Ксюша, когда подходим к кабинету.
— Бывает, — хмыкаю, — косячат одни, а стыдно другим.
На самом деле и мне было стыдно за то, что за две недели моего больничного в офисе образовался такой бардак. Нет, я не говорю сейчас о других рабочих. Меня больше волнует заместитель. Это ж надо было до такого додуматься? Нет, я лучше сам, без заместителей. Тем более, последнее время слишком привольно стал вести себя Даниил Антонович.
Заявления принесли быстро. Причем Жбанов протянул две бумаги, за себя и за девушку. А как просил то ее взять! Расписал все качества, говорил о широком кругозоре и самоотдаче работе.
Теперь понял, про какой кругозор шел разговор. И самоотдача даже не работе, а на работе.
Быстро подписал бумаги, позвонил в отдел кадров и предупредил, что Жбанов и его секретарь отрабатывают две недели и уходят. Все это время мужчина не сводил пристального взгляда с няни. И мне это ой как не понравилось.
— Даниил Антонович, можете потихоньку паковать вещи, — складываю руки на груди.
— Обязательно, — одарил пренебрежительным взглядом и посмотрел на гипс, чуть улыбнувшись, — скорейшего выздоровления.
— Спасибо, на сегодня можете быть свободны — ответил сухо, желая быстрее распрощаться с этим типом. Благо, он не делал какой-то супер важной работы и на его рабочем столе вряд ли найдется хоть один значимый документ для фирмы. Но все равно перестраховываюсь и вернулся в его кабинет, чтобы лично удостовериться. Ксения вновь увязывается за мной хвостиком и не отходит ни на шаг.
Как и предполагал, документов никаких не было. Компьютер решил проверить завтра, сегодня дел по горло, справиться бы до вечера.
— Поможешь исправить эти документы? — спрашиваю девушку, которая ловко открыла бук.
— Помогу, — легко соглашается, — но меня нужно накормить. Одним чаем не отделаешься.
Спускаем в кафе на первом этаже и плотно обедаем, чувствую, что будем сидеть здесь до вечера. Нет, до конца рабочего дня. Ведь не один приехал, значит нужно думать не только о себе. Зачем, спрашивается, няню с собой взял? Побоялся, что вернусь, а её дома не окажется.
Вот такой глупый и ничем не обоснованный страх. Она вольна уехать хоть сейчас, но за эти дни я привязался к ней. Просто не представляю, как буду дальше. Глупо и звучит по-детски, но это так. Я мало того, что впервые за кем-то ухаживал (сейчас говорю про болезнь), так еще и никогда ранее не испытывал такого чувства, как страх потери.