И раз Кир не видел «гостя» это означало одно: кто-то помог тому спрятаться от глаз инкуба.
Или Ворон ведет какую-то свою игру.
Верить в это не хотелось. Слишком больно. И я снова попыталась уговорить его уехать.
Но он опять отказался, чем вызвал новый шквал подозрений. Если учесть, что про Аллиана так и не рассказал…
А еще Ольга. Подруга «плыла», стоило ей увидеть Кира. И от этого в груди становилось холодно. Я тут же срывалась на окружающих, а потом убегала погулять. Быстрым движением выплескивала гнев, утихомиривала ревность.
От понимания происходящего становилось еще хуже. И, наконец, я просто приказала Ворону уехать:
— Чем дальше — тем лучше. Хоть не буду беспокоиться, что встал против своего хозяина. Он же от тебя в клочья порвет!
Ответная ухмылка заставила нахмуриться.
— Значит все-таки беспокоишься? Нравлюсь?
— Я это не отрицала, — отстраняться от тянущейся к лицу руки было тяжело. Хотелось прильнуть к ней щекой, губами, урвать мимолетную, но такую желанную ласку…
Вместо этого, отстранилась:
— Так ты уедешь?
— У меня есть выбор?
Скалка между бровей. Захотелось протянуть руки, разгладить… Провести пальцами по скулам, по идеально очерченным губам… но я не решилась.
— Нет. Убирайся. И поскорее.
Ловец словно раскалился и обжег кожу. Но пальцы нащупали только едва нагретый теплом тела металл. Что за ерунда? Предупреждение? Или показалось?
Понять, в чем дело, не дали — из дома донеслись крики, ругательства и вскоре, забыв о водяном, на берег примчалась раскрасневшаяся Ольга:
— Зачем ты прогоняешь Кира? Он тебе что, мешает?
Ох, знала бы — как! А заодно, почему хочу, чтобы инкуб уехал. Кир будет защищать меня от Аллиана, уж Ловец позаботится. Совсем не хочется видеть, как любимый превращается в кровавое месиво. Но и снять кулон не могу. Боюсь, что тогда в это самое месиво превращусь я.
А Ольга не унималась:
— Если ты его так ненавидишь, то сама и уезжай! А он останется! В конце концов, этом мой дом.
— Прежде всего, этот дом — мой!
Как баба Дуся сумела спуститься на берег? Я не заметила. Ольга, судя по ошарашенному выражению лица — тоже.
А та продолжала:
— В моем доме скандалов не потерплю! Будете ругаться — уберетесь обе! А тебе, внученька, вот что скажу: Феню ты сама в дом пригласила, выгонять её теперь грех великий. Ну а гость твой без приглашения явился, я его не звала. Так что пусть убирается восвояси.
Вот уж чего не ждала от бабы Дуси, так это поддержки. Да еще такой мощной. В тот же день Кир собрал вещи и уехал. Я смотрела вслед, пока поднятая колесами авто пыль не улеглась обратно на дорогу. Надо было хоть поцеловать на прощание. Дура, не догадалась.