* * *
Я протянула к ним руку. Пальцы дрожали, а голова кружилась из-за слабости. Но оставить все как есть я теперь не могла. Похоже, моя ворожба запустила то, ради чего розу и оказалась у меня: аура медленно меняла цвет. Синева исчезала, уступая место другому оттенку. Он густел, набирал силу и вскоре вокруг лепестков изгибались под ударами невидимого ветерка розовые струйки.
Ольга! Холод пробрался в душу, испугал до икоты. На шипе осталась её кровь! Если ничего не предпринять…
Но против этого заговора я была бессильна и даже не понимала, что это такое: проклятье, или просто очень мощный приворот! А как поможешь, не зная?
Оставался один выход: перекинуть эту гадость на себя. С той самой ночи ко мне не цеплялось ни одно проклятье, даже гипнотизеры оказывались бесполезны. Если сейчас получится, у меня будет время понять и исправить то, что не смогла остановить.
Снова мелки пачкали руки. Свечи отразились в зеркалах, а заклинание стало длиннее и сложнее. Только теперь я не отрывала взгляда от розы, наблюдая, как струйки то переплетаются в затейливые узлы, похожие то ли китайские, то ли на кельтские. Вскоре стало казаться, что собственно эти узоры и есть — магия и что стоит понять, как именно они завязываются, как я смогу разгадать задачку Ворона.
Но догорели свечи и поблек рисунок на плитке — мел словно стерли сухой тряпкой, оставив легкие штрихи, а решение так и не пришло. Я даже не понимала, подействовала ли моя магия, получилось ли зациклить то, что несла роза, на себе, и не было способов узнать это. Бледные струйки пробивались между лепестками, и запах улицы уже не мог заглушить сладкий аромат.
Оставалось ждать.
Я закрыла окно и дверь, прошептала запирающий заговор и пальцем начертила поддерживающую его руну. Этому я тоже не училась. Вернее, поняв, что там, на кладбище, со мной случилось что-то пострашнее смерти, я обложилась книгами по магическим практикам, но чем больше читала, чем яснее понимала, что все это — чушь. Авторы, выдающие себя за ведьм, колдунов, ведуний и знахарей всего лишь пересказывали общеизвестное своими словами, слегка разбавив выдумками, чтобы лучше выглядело. Почему-то я сразу чувствовала ложь и знала, как правильно, и зачем, хотя буквы на страницах старались убедить в обратном.
На телефоне запиликала напоминалка — через несколько минут должны начаться передача. Я давно приучила себя смотреть все: со стороны хорошо проявлялось то, что можно упустить в зеркале: поведение, манера речи, даже макияж. Образ Геллы должен быть безупречен, и тем безупречнее, чем дальше он находился от настоящей меня!