Магистр чуть усмехнулся. Атмосфера неуловимо изменилась. Не воздух, а сама суть сфер бытия. Или даже всего Радикса.
Каменные палочки никуда не исчезли, хотя Кьярра задержала взгляд на ближайшей ячейке, ожидая, что окажется в храме Безумия. Не оказалась. Но Безумие пробудилось. Она не ощущала его присутствия, но остатками разума осознавала его. Оно пробудилось, иначе ей бы не захотелось вдруг сделать то, что она сделала.
Кьярра вскинула голову, положила руки на плечи Магистра и потянулась к его губам. Успела заметить, как его зрачки слегка расширились. А потом закрыла глаза.
Мужские ладони скользнули по спине. В грудь неудобно упиралась каменная перекладина, еще две палочки не давали передвинуть ногу. Магистр не удивился. Казалось, он ждал этого поцелуя. Он привлек Кьярру к себе и ответил с жадностью, будто его вела досада, что не он начал первым. Все было точно так, как в аномалиях перехода. Был жар, нежелание останавливаться, немалое удовольствие — Магистр хорошо целовался, сволочь! — и замешательство, и обреченность, ведь в Центарии все еще бушевал Ненависть. И было гложущее, зудящее разочарование оттого, что все это — не по-настоящему. Если бы Безумие не туманило разум…
Кьярра пропустила момент, когда исчезли каменные палочки, стесняющие движения. Она просто переступила с ноги на ногу и поняла, что внизу уже не сеть, а твердая поверхность.
— Мне этого не хватало, — задумчиво признался Магистр, отрываясь от ее губ. — И до чего все-таки перевернут мир, если безумием в нем стало примирение, а не война…
Не хватало. О чем это он — об аномалиях перехода? Ну да, скорее всего. И что это значит?.. Но мысли путались, перескакивали с одного на другое, не давая прийти к какому-то выводу.
— А вы, конечно, не можете без философствований? — с ехидцей поинтересовалась Кьярра. — Ваштамар! Знаете, как странно я себя чувствую, называя на «вы» кого-то, с кем только что целовалась?
— Значит, в Инсдане меньше трясутся над протоколом и субординацией, — невозмутимо сказал Магистр и выпустил ее из объятий. — Тогда перейдем на «ты». Все как в аномалиях.
Кьярра вздохнула. Помрачение слегка рассеялось, и она начала с любопытством рассматривать место, в котором очутилась.
Стен не было. И в то же время они были. Они то появлялись, то исчезали, причем момент, когда обстановка изменялась, не удавалось поймать, она представала как данность, и оставалось только отмечать в уме: ну вот, снова без стен… снова со стенами… а это какая-то решетка… Цвет не определялся: то ли черный, то ли белый, то ли золотисто-бежевый, словно светящийся изнутри. Иногда, когда стены в очередной раз прорезались, из них смотрели огромные выпуклые глаза с украшенными бородавками веками. Иногда вместо глаз вилял пушистый хвост, а порой хвост исчезал, и стена бесстыдно превращалась в мохнатую задницу.