Поминая Рогатого, Косматого и Когтистого, Кьярра взялась за нож. И снова была тошнотворная слабость, мушки перед глазами и ощущение уплывающей реальности. Кажется, она слышала, как Люк шепотом обзывает ее ненормальной, но не среагировала. В какой-то момент его ругань перешла в слова исцеляющих заклинаний — она не уловила эту секунду, ненадолго отключилась. Но добыча того стоила. Определенно стоила.
Смерть облизывалась, и это выглядело довольно мерзко.
— Мне нравится, — промурлыкала она. — Можешь даже спросить что-нибудь еще.
— Я спрошу, — шепнула Кьярра. Голос осип, будто она резала себе не запястье, а горло. Но коль уж предложили… И она продолжила:
— А как найти Ненависть, Безумие и Время? Нужно карабкаться вверх?
Кажется, она зря задала этот вопрос.
Глаза Смерти сузились, и в них полыхнула безграничная злоба. Довольное выражение точно стерли тряпочкой с лица. Стихия оскалилась, у нее даже прорезались клыки, как у дикой кошки. Она зашипела — сначала без слов, а потом разборчиво:
— Их? Ты ищешь их? Ну так ты их не найдеш-шь!
Мир снова перевернулся, и Кьярра полетела в тартарары.
Глава 15. Никакой радости
Она снова падала с головокружительной высоты. Ваштамар! На ум шли только ругательства, после кровопотери сил было маловато, но, во всяком случае, магия у Кьярры оставалась. Земля приближалась так стремительно, что нужное заклинание не сразу вынырнуло из недр памяти. Кьярра еще успела без слов подумать, что не знает, какими чарами пользоваться, когда падаешь с неба… и произнесла то, что первым пришло на ум.
Заклятие неуязвимости.
Удар был чудовищно болезненным. Ей показалось, что тело просто взорвалось, рухнув на холм. Тот самый холм, под которым раскинулся лагерь. От боли перед глазами полыхнули искры. Кажется, она ненадолго потеряла сознание. А когда пришла в себя, увидела двухцветное небо, разделенное строго пополам.
Одна сторона серая, другая — серо-бирюзовая, точно подернутая дымкой.
На сайтаррской стороне еще оставалось много «серой мглы», но небо уже возвращало свой природный оттенок…
Кьярра со стоном села на траве. Люк шел к ней — он приземлился в десяти шагах. Она отругала себя за глупость. Ну надо же было из всей магии выбрать именно чары неуязвимости! Не замедлить полет, не уничтожить момент удара, а всего лишь сделать так, чтобы не разбиться в лепешку.
Она с раздражением пробурчала слова обезболивающего заклинания и поднялась на ноги.
— Какого Рогатого меня каждый раз вышвыривают из этих проклятых сфер бытия?
— И не предупреждают, — пробормотал Люк в ответ, запрокидывая голову и вглядываясь в небо. Но никаких сфер, равно как и святилища Смерти, там не увидел. — М-да… Оказывается, стихии не любят, когда при них упоминают более сильных…