Через мгновение после того, как было установлено соединение, я услышала мелодию звонка из зала и понеслась туда.
– Что ты делаешь? – сонно пробормотал скрючившийся на небольшом диване Рома, закрываясь от света моего телефонного фонарика и пытаясь подтянуть повыше легкое покрывало, которым он был укрыт.
– Бужу тебя, – виновато сказала я, подходя к нему и садясь рядом на диване. – Почему ты тут спишь?
– Ну, я же у тебя умный муж. Думаешь, не понял, что за цирк ты устроила? – прошептал он, горько усмехнувшись. – Ты просто не хочешь меня.
– Я не «не хочу»! – оборвала я его и, не удержавшись, наклонилась, чтобы потереться губами о кубики на его животе. Они оказались твердыми, намного тверже, чем помнилось мне, но при этом сокращались от прикосновения моих губ, как от ударов тока. Словно зачарованная и этой его твердостью, и реакцией на меня, я продолжала изучать губами тело мое мужа. Телефон, возмущенно пискнув сигналом полной разрядки батарейки, отключился, погрузив комнату в темноту. От неожиданности я дернулась и невольно навалилась всем телом на Романа, который сдавленно прошипел какие-то ругательства. – Прости… Я просто… Ты понимаешь…
Муж нашел мою руку и положил ее себе на грудь, туда, где под ладонью билось его сердце.
– Маленькая моя, есть всего одна вещь, которую я не смогу тебе простить. Но мы это уже выяснили, а завтра окончательно со всем разберемся. За все остальное ты не должна извиняться. Все остальное мы с тобой будем обсуждать и не бояться говорить об этом, хорошо? Ты моя жена, моя любимая девушка, женщина, которая станет матерью моих детей, и я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня. – Он нежно взял мое лицо в руки и слегка потянул на себя, прошептав: – Я уже говорил тебе и повторю снова – я готов ждать тебя столько, сколько нужно, чтобы ты почувствовала себя готовой для этого. Для меня.
– Я… Я думаю, всем всегда страшно в первый раз, – в свое оправдание буркнула я. Но стоило это произнести, как глаза Ромы опасно блеснули.
– Тогда мы начнем с небольшого урока смелости, моя дорогая жена.
Его мягкие губы накрыли мои в нежном поцелуе, плавно углубляя его, превращая в более страстный, требовательный и жадный. Его язык скользил и хозяйничал, нападал и приглашал, требовал и брал без спроса. Сквозь грохот крови в ушах мне мерещились какие-то неразборчивые звуки, и лишь через несколько секунд я поняла, что слышу собственные жалобные стоны.
Потеряв остатки разума и стеснительности, я оседлала парня, прижимаясь к нему всем телом. Мои ладони беспорядочно скользили по его сильным рукам, гладили шею и плечи, вызывая глухой рокот в его груди.