Едва открыв дверь уборной, я налетела на сотрудника правоохранительных органов, с решительным видом остановившего меня.
– Не так быстро, гражданочка.
– Ой, простите, я ошиблась дверью и случайно зашла в мужскую уборную. Проходите, пожалуйста, – нервно улыбнувшись, залепетала я, выдирая рукав платья из его захвата.
– Юрий, – мужчина посмотрел мимо меня на ухмыляющегося парня. – Есть материал?
– И материал, и видео, и образец товара! – эта сволочь ушастая потряс пакетиком с порошком. – Попалась ты, Юленька, а моя совесть чиста.
– Ах ты тварь! Да ты сам летом его использовал! Товарищ генерал, он мой соучастник! Он подсыпал наркотик невинной девушке! И хочет подсыпать еще раз, чтобы совершить над ней насилие! – закричала я и бросила Юре в лицо его деньги.
– Разберемся, – равнодушно ответил полицейский и щелкнул наручниками на моих запястьях. – И с вами, и с порошком, и с тем, у кого вы его покупали, и кому продавали. Пройдемте, пожалуйста, на выход.
Сквозь слезы, застилающие глаза, я увидела стоящую около выхода парочку.
– А-а-а, ну, конечно, Миронова! Без тебя тут не обошлось, разумеется! Ненавижу тебя, гадина! Как же я тебя ненавижу! – выплюнула я жалостливо глядящей на меня мерзавке, из-за которой вся моя жизнь полетела псу под хвост.
– Уже Вернер, – кивнула она. – Мне немного жаль тебя. Но каждый получает то, что заслуживает.
Сквозь затемненное заднее стекло оперативной машины я видела обнимающуюся парочку. Они выглядели так, как будто позировали свадебному фотографу – держались за ручки, терлись носами и что-то шептали друг другу на ушко, хихикая.
Пошло, противно и… несправедливо!
– Уроды! Ненавижу! – глухо пробормотала я, глотая злые слезы. – Всю жизнь мне сломали!
Инна
– Вот и все, – сказала я, глядя вслед отъезжающей полицейской машине. – Мне жаль Юлю. Может, не стоило так сурово с ней?
Мы стояли у входа в ресторан, где уже буквально через минут сорок должны были собраться все приглашенные. Рома крепко обнимал меня, осыпая короткими поцелуями макушку, и, кажется, совершенно не переживал ни за Юлю, ни за нас. Неужели только я так дергаюсь в ожидании этой большой семейной встречи, на которой мы огласим наш секрет?
– Малыш, ты сама только что сказала, что каждый получает заслуженное. Дело ведь не только в том, что она поссорила нас летом. Дело в том, как она это сделала, и в том, что она не собиралась останавливаться. Человек не будет таскать с собой дозу чисто на всякий случай. Значит, у нее были какие-то планы. И слава богу, что эти планы не осуществились. А по поводу суровости, – парень пожал плечами и, обратив внимание, что я совсем замерзла на крыльце, повел меня внутрь. – Ей, возможно, смягчат наказание, если она с самого начала не будет отпираться и чистосердечно во всем признается: где покупала, у кого, сколько и все в таком духе. Может, родителям удастся сделать еще что-то, но тут уж зависит от их желания и возможностей. Да бог с ней. У нас есть, о чем поволноваться в ближайшие пару часов. Ты как? Готова к встрече со всеми моими родственниками?