Он усмехнулся и ничего не ответил. Вот дурак. И все же то, как он… доминировал в их отношениях, возбуждало ее настолько сильно, что она себя не узнавала.
Он поглаживал ее по груди, нежно лаская. И она поняла, что ему просто нравилось прикасаться к ней. Когда они лежали в постели, он либо обнимал ее, либо ласкал так, как сейчас. От того как он играл с ее грудью или просто к ней прикасался, или же проводил руками по ее телу, она чувствовала себя такой… такой красивой. Желанной.
Она закатила глаза. Конечно, когда с тобой занимаются потрясающим сексом сто пятьсот миллионов раз за ночь, чувствуешь себя желанной. Она накрыла ладонью его руку и внутренне вздрогнула, оценив разницу между ними. Загорелая, сильная, мускулистая. Запястья размером с ее ладонь. Он позволял ей трогать его, приподняв голову и наблюдая за ней в свете догорающих свечей. Через минуту она поцеловала его ладонь и сжала пальцы.
Когда она отпустила его, он с легкой улыбкой погладил ее по щеке.
— Ты беспокоишь меня, маленькая саба, — прошептал он. — Неужели твои родители забыли снабдить тебя языковой функцией?
Она нахмурилась:
— Что ты имеешь ввиду?
— Я ожидал, что ты разразишься проклятьями после наказания. Вместо этого ты молчала, как рыба. Пора поговорить, — он всматривался в нее откровенным взглядом. — Что ты чувствуешь по поводу порки?
Она отвернула от него лицо, но он ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.
— У меня нет этой волшебной функции, извини, — ответила она, уже зная, что тянуть время бесполезно. — Ты не считаешь, что пришло время поспать?
Он провел большим пальцем по ее губам.
— Родители пороли тебя?
Упрямый ублюдок.
— Мама, раз или два, — она попыталась вспомнить. — Однажды за то, что я убежала. Второй раз — за игры со спичками.
— Это вполне нормально. А отец наказывал тебя подобным образом?
Она покачала головой.
— Он уехал до того, как мне исполнилось восемь лет.
Потому что она и ее мама были толстыми и скучными. Не задумываясь, она оттолкнула руку Логана от своего лица.
Он прищурился.
— Он причинил тебе физическую боль?
— Я же сказала, что нет, так? — она еще дальше отодвинулась от него.
Раздраженно фыркнув, он притянул ее обратно к себе.
— Значит, моральную. Что он сказал?
— Слушай, Логан, — огрызнулась она, — Я хочу спать, а не играть в около психологические игры, понятно?
— Худоба, — прошептал он. — Я вспомнил. Твой отец предпочитал худышек.
У нее перехватило дыхание. Его слова полоснули ножом по сердцу.
— Угу.
Он обнял ее и крепче прижал к себе. Нежно погладил по бедру.
— Бекка, твой отец — слепой идиот. Ты мне нравишься такой, какая есть, — он усмехнулся. — И мне очень понравилось шлепать такую пышную попку.